— В том, что ты сказал, есть зерно истины, — ответствовал старец. — Небольшие личные жертвы иной раз необходимы для общего благополучия. Я уверен, что ты, если о том зайдет речь, с радостью отдашь свою линзу и заново станешь членом Гродза. Что значат несколько лет? Они упорхнут, как бабочки.

Кугель сделал учтивый жест.

— Или же мы могли бы устроить розыгрыш по жребию, в котором участвовали бы все, кто видит с помощью двух линз. Проигравший даровал бы одну из своих линз Бабуху Анху. Я, со своей стороны, обошелся бы и одной.

Старец нахмурился.

— Сомнительное предприятие. Кстати, тебе предстоит участвовать в нашем веселье. Позволю себе заметить, что ты недурно выглядишь и некоторые из наших принцесс бросают в твою сторону нежные взгляды. Вот, например, очаровательная Удела Наршаг… или же Зококса, или жизнерадостная Илвью Ласмаль. Не стоит мешкать. Мы здесь, в Смолоде, ведем жизнь, не ограниченную условностями.

— Очарование этих дам не ускользнуло от меня, — огорченно заявил Кугель. — Однако, к несчастью, я связан обетом воздержания.

— Несчастный! — воскликнул старейшина. — Принцессам Смолода нет равных! Кстати, заметь — еще одна пытается завоевать твое внимание!

— Без сомнения, она призывает тебя, — причмокнул Кугель, и старец отошел посовещаться с упомянутой молодой женщиной, которая выехала на площадь в странном экипаже, по форме напоминающем лодку. Это чудо техники передвигалось на шести птичьих лапках, а сама принцесса возлежала в ней на ложе из розового пуха и была достаточно красива, чтобы заставить Кугеля сожалеть о том, что привередливая память рисовала перед мысленным взором спутанные волосы, бородавки, отвисшие губы, потные глубокие складки и морщины. Девушка действительно была воплощением мечты, тоненькая и гибкая, с кожей цвета сливок, изящным носиком, сияющими мечтательными глазами и очаровательно подвижным ртом. Кугеля заинтриговало выражение ее лица, более многозначное, чем у других, задумчивое и в то же время своенравное, пылкое и одновременно недовольное.

На площади появился Бубах Анх, облаченный в воинственный наряд — латы и шлем, — опоясанный мечом. Старейшина отправился переговорить с ним. Но тут Кугеля, как назло, подозвала принцесса.

Он подошел к ней.

— Мне показалось, ты приветствовала меня?

Девушка кивнула.

— Я раздумываю о твоем присутствии здесь, в этих северных землях.

Ее голос был мягким и чистым, подобно музыке.

— Я останусь в Смолоде очень недолго, пока не выполню свою миссию, а потом отправлюсь дальше на восток и на юг, — печально улыбнулся Кугель.

— Неужели! — отозвалась принцесса. — И какова же суть твоей миссии?

— Честно говоря, я перенесен сюда злой волей одного волшебника. Это ни в коем случае не было моим собственным желанием.

Принцесса негромко рассмеялась.

— Я вижу очень мало незнакомых людей. Потому жажду лицезреть новые лица и слышать новые голоса. Может быть, придешь в мой дворец, и мы поговорим о магии и о странных вещах, которыми полнится умирающая земля.

Кугель чопорно поклонился.

— Твое предложение лестно. Но обрати свой взор в другую сторону. Я связан обетом воздержания. Укроти свое недовольство, ибо это относится не только к тебе, но и к Уделе Наршаг, к Зококсе и к Илвью Ласмаль.

Принцесса приподняла брови, откинулась на покрытое пухом ложе и слабо улыбнулась.

— Нуну. Ты суровый человек, жестокий, безжалостный, если отказываешь стольким умоляющим женщинам.

Кугель отвернулся и оказался лицом к лицу с приближающимся старейшиной, за которым следовал Бубах Анх.

— Печальные обстоятельства, — объявил старейшина обеспокоенным голосом. — Бубах Анх говорит от имени деревни Гродз. Он заявляет, что они прекратят поставлять нам продукты, пока не будет восстановлена справедливость, которую они определяют как возврат линзы Бубаху Анху и выдачу твоей персоны карательному комитету, ожидающему в парке.

Кугель беспокойно рассмеялся.

— Какой дикий взгляд на вещи. Ты, конечно же, заверил его, что мы, жители Смолода, скорее будем есть траву и уничтожим линзы, прежде чем согласимся на столь отвратительные условия?

— Боюсь, я пошел на компромисс, — усмехнулся старейшина. — Я полагаю, что остальные жители Смолода оказывают предпочтение более мягкому решению проблемы.

Намек был ясен, и Фиркс начал раздраженно шевелиться. Для того чтобы оценить ситуацию, Кугель сдвинул повязку на правый глаз и посмотрел левым.

Несколько граждан Гродза, вооруженных серпами, мотыгами и дубинками, ждали на расстоянии пятидесяти ярдов, — то был, вне всякого сомнения, карательный комитет, о котором упоминал Бубах Анх. По одну сторону были хижины Смолода, по другую — шагающая лодка и принцесса… Кугель изумленно уставился на нее. Лодка была все той же, как и раньше, она шагала на шести птичьих ногах, а на ложе из розового пуха сидела принцесса — если это возможно, еще более прекрасная, чем когдалибо. Но теперь на ее лице застыла не слабая улыбка, а холодное и неподвижное выражение.