Более логично, что для получения цветных изображений наночастицы используют другой метод. Это еще раз подтверждало, что мне не сказали всей правды о частицах. Рики снова мне солгал. Поэтому я очень разозлился.

Я уже знал, что с ним что-то не в порядке, и, если честно, винить нужно было меня, а не его. Даже после трагедии на складе до меня не дошло, что рои эволюционируют гораздо быстрее, чем мы предполагали, и мы просто не способны поспеть за темпом их эволюции. Я должен был понять, с чем мы столкнулись уже тогда, когда рой продемонстрировал новую стратегию – растекся по полу и образовал скользкую поверхность для того, чтобы обездвижить и передвигать добычу в произвольном направлении. Собственно, это хорошо известный феномен. Такую стратегию применяют муравьи, и называется она «коллективным транспортированием». Но для этих роев такое поведение не было запрограммированным. Это было обусловленное поведение, появившееся в результате эволюции. Но тогда я был слишком испуган и не смог осознать истинного значения происходящего. Теперь, сидя в разогретой солнцем машине, бессмысленно было злиться на Рики, но мне было страшно, я очень устал и не мог ясно мыслить.

– Джек… – Мае тронула меня за плечо и показала на машину Чарли.

Лицо у нее было очень мрачное.

Рой, который кружился возле задних фонарей машины Чарли, превратился в черную ленту, поднялся высоко в воздух, а потом исчез – просочился сквозь щель в месте соединения красного пластика с металлом кузова.

Я сказал в микрофон:

– Слышишь, Чарли… Кажется, они придумали, как пробраться внутрь.

– Да, я вижу. Потрясающе!

Чарли зачем-то перебрался на заднее сиденье машины. Наночастицы уже начали просачиваться в салон, образуя серую туманную дымку, которая быстро чернела. Чарли закашлялся. Я не видел, что он там делает – Чарли пригнулся ниже окна. Снова стало слышно, как он кашляет.

– Чарли…

Он не ответил. Но я слышал его ругательства.

– Чарли, ты, наверное, лучше выйди.

– Срать я хотел на этих говнюков!

Потом послышался странный звук, который я не смог сразу опознать. Я повернулся к Мае. Она прижимала наушник к уху, прислушиваясь. Звук напоминал странный ритмичный скрежет или шипение. Мае посмотрела на меня и вопросительно подняла брови.

– Чарли?

– Я… опрыскиваю этих маленьких дряней. Посмотрим, как им понравится, когда я их слегка подмочу.

Мае спросила:

– Ты разбрызгиваешь изотоп?

Чарли не ответил. Но в следующее мгновение он снова показался в окне с бутылью из-под «Виндекса», из которой он щедро опрыскивал салон во всех направлениях. Жидкость растекалась по оконным стеклам и лилась вниз. В салоне машины становилось все темнее и темнее, по мере того, как внутрь проникало все большее количество наночастиц. Вскоре Чарли совсем не стало видно. На мгновение показалась его рука, скользнула по стеклу и снова скрылась в черноте. Чарли непрерывно кашлял. Кашель был сухой и сиплый.

– Чарли, выбирайся наружу, – сказал я.

– Да пошло оно все… На кой черт?

Бобби Лембек передал по рации:

– Ветер десять узлов. Давай, Чарли.

Десять узлов – не так уж много, но все же лучше, чем ничего.

– Чарли, ты слышишь?

Из черноты раздался его голос:

– Да, ладно… Я ищу… не могу найти… чертову дверную ручку, не могу нащупать… Где эта сраная ручка, в этой чертовой… – Его слова прервал приступ кашля.

Я слышал в наушнике, как в лаборатории быстро переговариваются. Рики сказал:

– Он в «Тойоте». Где ручки на дверях в «Тойоте»?

– Я не знаю, это не моя машина, – ответил Бобби Лембек.

– А чья тогда? Твоя, Винс?

Винс:

– Нет-нет. Это машина того парня, у которого что-то с глазами.

– Какого парня?

– Инженера. Который все время моргает.

– Дэвида Брукса?

– Ну да, его.

Рики сказал:

– Ребята! Мы думаем, это машина Дэвида.

Я ответил:

– Ну, и какой нам с этого…

Я не договорил, потому что Мае показала на что-то сзади, на заднее сиденье машины. Из щели в месте соединения сиденья со спинкой в салон просачивались наночастицы, похожие на черный дым.

Я присмотрелся внимательнее и увидел на полу возле заднего сиденья одеяло. Мае тоже его заметила и нырнула в заднюю часть салона, через проем между передними сиденьями. По пути она стукнула меня ногой по голове, зато быстро добралась до одеяла и сразу же стала засовывать его в щель. Наушник с микрофоном слетели у меня с головы и повисли на руле, когда я попытался тоже перебраться назад и помочь Мае. В салоне было тесно. Я слышал тихие голоса из наушника.

– Давай, ну давай же, – сказала Мае.

Я был крупнее ее и просто не поместился бы вместе с Мае на заднем сиденье. Поэтому я перегнулся через спинку водительского сиденья, схватил одеяло и тоже, начал затыкать им щель.

Краем уха я услышал, как хлопнула дверь соседней «Тойоты», и увидел, как из черноты высунулась нога Чарли. Значит, он решил испытать судьбу снаружи, на открытом пространстве. Заталкивая одеяло, я подумал, что, возможно, нам тоже стоило бы выбраться из машины. Одеяло нас не спасет, только немного отсрочит неизбежное. Я чувствовал, как частицы просачиваются прямо сквозь ткань и продолжают заполнять салон. В машине становилось все темнее и темнее. Я уже ощущал мелкие жгучие уколы по всему телу.