Так бы и случилось, если бы, по счастливой случайности, в тот же самый день не истек срок наказания гражданина Кубышкина. Дождавшись долгожданного часа, он поспешил куда следует — и столкнулся с той же проблемой: вместо его собственной головы ему была предложена голова покойного Сундукова. Но в данном случае дело приняло совсем иной оборот. Поскольку факт нарушения конституционных прав гражданина был налицо, суд, по его собственному заявлению, в считанные минуты рассмотрел дело и восстановил справедливость: в порядке судебного приказа процедура кремации была приостановлена, Сундукову прямо в зале для похоронных торжеств была возвращена его голова, а голову Кубышкина, соединив предварительно с телом, погребли с соблюдением всех подобающих церемониальных правил.

Эта история имела бы совсем иное завершение, если бы Кубышкин явился за своей головой днем позднее. Ведь головное право, относящиеся к широкой группе исключительных прав, будучи нарушенными, по сути дела невосстановимо. Все до сих пор известные способы его защиты сводятся к а) мерам по предотвращению или прекращению нарушения, б) публично-правовым санкциям по отношению к нарушителям и в) частичному возмещению, а точнее сказать, замещению причиненного ущерба, ибо чем можно возместить чемоданному жителю утрату такого жизненно важного органа, как голова?

Именно в вышеуказанном смысле и следует понимать устойчивость связи головы чемоданного жителя с его телом. Эта устойчивость, как мы видим, носит не материальный, а формальный характер. В чемоданах есть старинная поговорка, смысл которой можно выразить одним словом: верность. Поскольку чемоданные жители не любят использовать абстрактные понятия и говорить высокопарно, то вместо заверений в верности (особенно когда речь идет о верности в дружбе или верности общему делу, идее, принципу и т. п.), они говорят просто: «Одна голова — одно тело». Значение этой формулы становится до конца понятным, если принять во внимание, что черепная коробка чемоданного жителя, в отличие от всех остальных его органов, в силу своего химического состава, практически не подвержена тлению, то есть в сущности, при определенных условиях, [31] бессмертна. Все, что остается от чемоданного жителя после его физической смерти, — это горстка пепла и голова, что и позволяет использовать последнюю в качестве погребальной урны. Так делается испокон веков. Но ни разу с сотворения мира ни у кого в чемоданах и мысли не возникло использовать головы умерших как-либо иначе. Они хранятся из века в век, бережно передаваемые от поколения к поколению, не как святыни или реликвии, а просто, как любят говорить в чемоданах, «на всякий случай». [32]

Столь мудрая несуетность, проявляемая в этом конкретном, и пожалуй, единственном вопросе, тем более поразительна, что, как известно, самыми расхожим обвинениеми против чемоданных жителей являются обвинения в прагматизме, утилитаризме и антиисторизме, то есть, попросту говоря, пренебрежении культурными ценностями и памятниками старины, а также склонности во всем усматривать только ближайшую практическую пользу.

По форме головы чемоданных жителей несколько различаются, как, впрочем, и у любых млекопитающих. Наиболее распространенной является форма черепа, без отверстий, с откидывающейся крышкой, откуда, по-видимому, и происходит выражение «чрепная коробка».

Теперь мы можем перейти к изложению основ логистики, или, проще говоря, описать содержимое черепной коробки. [33]

При изложении этого раздела необходима особая тщательность, поскольку относящиеся к нему естественнонаучные факты особенно часто подвергается фальсификациям. [34]

Например, сплошь и рядом приходится слышать, будто в черепных коробках чемоданных жителей содержатся только такие инструменты, как пилы, ножовки, топоры, бритвы, шила и т. п., применимые в основном для разрезывания, разрубания, протыкания, вспарывания, словом, для порчи чемоданов и прочих материальных ценностей, плюс, в придачу к ним, для большей эффективности производимых разрушений, в каждую голову помещен стандартный набор примитивных взрывных устройств и взрывчатых веществ. [35] На основании этих, как правило, голословных утверждений и создается искаженный образ чемоданного жителя как существа духовно бедного, ограниченного, лишенного творческой искры, способного к исключительно механической деятельности, преимущественно разрушительного характера, и склонного к вандализму.

Этот карикатурный образ не имеет ничего общего с реальным чемоданным жителем, в сундучке которого можно найти практически все, что только может понадобиться разумному высокоразвитому существу в процессе осмысленного, плодотворного и социально организованного труда. [36] Всеми мыслимыми и немыслимыми орудиями, приборами и приспособлениями, на изобретение которых людям снаружи пришлось потратить целые тысячелетия упорных поисков и ошибок, мать-природа сразу, уже при рождении, щедро одаряет своих любимцев. [37] Поэтому вместо того, чтобы верить досужим вымыслам, лучше просто взять и заглянуть в сундучок новорожденного чемоданного жителя. Чего только вы не обнаружите в нем: и скрипку, и утюг, и хирургический скальпель, и электродрель, и логарифмическую линейку, не говоря уж о ножничках, пилочках, ножовочках, сверлышках, шильцах и прочих колющих и режущих предметах, которые, хотя и вправду количественно преобладают в чемоданах, но, как должно быть нам известно и из собственной практики, могут использоваться не только для порчи вещей, [38] но и с не меньшим толком для того, чтобы их чинить и даже создавать новые.

Как должно быть ясно уже из сказанного, все перечисленные, а также многие другие ценные и полезные предметы в чемоданах являются природными продуктами. Поэтому не случайно чемоданные жители здесь были названы любимцами природы. При этом, однако, они никогда не ходили у нее в любимчиках и не довольствовались ее бесплатными дарами. Не менее половины всех инструментов в чемоданах изготовлено самими жителями, [39] причем ни по качеству, ни по своим полезным свойствам эти инструменты ничуть не уступают натуральным, а с виду и вовсе не отличаются от них.