Шрифт:
— Не знаем! — ответили верующие.
— Как раз этот вопрос я и хотел вам задать. Итак, кто мне ответит: в чем необычность сегодняшнего семинара?
Слушатели начали активно перешептываться, но никто не решался поднять руку.
— Ну же, смелее! — начал подбадривать их Учитель. — Ньютон-сейтайши, что вы об этом думаете?
— Я думаю, что особенность сегодняшнего семинара — в том, что он выездной, — нашелся один из приближенных Учителя.
— Это не совсем так, — покачал головой Учитель. — У нас и раньше бывали выездные семинары. Правда, до сих пор мы ни разу не выезжали за пределы Чемоданов. Но я думаю, это не принципиально. Или я ошибаюсь? Может быть, кто-то со мной не согласен?
Но оказалось, что все согласны.
— И даже вы со мной согласны, Ньютон-сейтайши?
Ньютон-сейтайши сказал, что он теперь тоже согласен, так как уже осознал свою ошибку.
— Это хорошо, — сказал Учитель. — Но кто же все-таки ответит на мой вопрос?… Никто? Ну, тогда я сам на него отвечу. Если, конечно, никто не возражает.
Убедившись, что никто не возражает, он продолжил:
— Я думаю, все дело вот в чем. Если я ошибаюсь, вы меня поправите.
Верующие засмеялись, радуясь остроумной шутке своего гуру.
— Как вы помните, мы и раньше, в Чемоданах не раз проводили выездные семинары. Мы действовали по принципу «Если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе». Когда представители других религиозных организаций, находясь под влиянием своих ложных учений и фиксированных идей, не хотели и слышать об Истине, и даже не отвечали на наши приглашения, то мы сами выезжали к ним, и не дожидаясь их согласия, смело проводили свои семинары. Разве не так это было?
— Так! Так! — дружно подтвердили верующие.
— Таким образом, мы становились гостями этих душ, исповедующих ложные религии, хотя и непрошенными гостями. И вы, конечно, помните, чем это чаще всего оканчивалось.
— Помним, — подтвердили верующие.
— А теперь — посмотрите, как все изменилось! — продолжал Учитель. — Мы сами принимаем у себя гостей, — с этими словами он сделал выразительный жест в сторону Коллекционера. — Значит, не зря я предсказывал, что этот семинар будет необычным? А? Что вы на это скажете?
Ответом ему был восхищенный ропот его учеников.
— Вот так-то. А вы, небось, подумали: отчего это учитель Сатьявада вдруг заговорил не по-чемоданному?
11. И действительно, Учитель говорил на чистейшем русском языке, причем настолько непринужденно, что Дмитрий Васильевич только сейчас обратил на это внимание.
— Это — специально ради тебя! — прошептал ему на ухо Чемодаса.
— А они его понимают? — вполголоса спросил Дмитрий Васильевич.
— Легко, — ответил Чемодаса. — Внутренний язык включает все те же понятия, что и внешний, плюс еще массу дополнительных, для уточнения деталей и подробностей. [112] Поэтому понимать внешний язык способен каждый дурак. Вот говорить на нем — совсем другое дело. Этому так просто не научишься. Тут, кроме образования, нужен ум.
112
Следует подчеркнуть, что речь идет именно о понятиях, а не о терминах. В лексическом отношении чемоданный язык не только не богаче, но даже несколько беднее наружного, так как многие понятия в нем передаются словосочетаниями, состоящими нередко из большого числа слов (иногда — до ста слов), соединяющихся в весьма сложную грамматическую конструкцию. В строгом смысле их даже не всегда правомерно называть словосочетаниями, так они нередко содержат вводные предложения, периоды и даже целые повествования. — сост.
— Ум?
— Да, нужно уметь выбирать самое главное. Это не каждому дано. Ты обращал внимание, как говорит Упендра? Слов много, а все не по делу, все вокруг да около.
— И точно! Это особенно бросается в глаза, когда сравниваешь с тем, что он пишет!
— Он? Пишет?! — вслух изумился Чемодаса, но тут же спохватился и замолчал, поймав на себе пронзительный взгляд Учителя.
— И знаете, что я думаю? — продолжал Учитель, обращаясь к верующим. — Я думаю, что было бы очень хорошо, если бы и вы впредь старались меньше пользоваться внутренним языком и по возможности переходили на метаязык. Ведь метаязык хорош именно тем, что приучает говорить кратко и отучает от многословия. Разве не так?
— Так, — согласились слушатели.
— А теперь скажите, о чем бы вы хотели, чтобы я рассказал вам сегодня? Может быть, рассказать вам о Шести Совершенствах и Трех Видах Жертвования? Или о Пяти Необходимых Условиях для достижения Просветления? Или о Четырех Великих Неизмеримых Состояниях Души? Или о Пяти Накоплениях Захваченностей и о стадиях возникновения Двенадцати условий? А? О чем бы вы хотели сегодня услышать?
Но верующие скромно молчали.
— Ну, раз вы молчите, тогда я сам выберу тему сегодняшнего семинара. Если, опять же, никто не возражает.
Никто, конечно же, не возражал.
— Тогда я предлагаю сегодня поговорить о Пустоте. Ну как, нравится вам мой выбор? Что вы на это скажете?
Верующие ничего на это не сказали.
— Раз никто не против, тогда я задам вам вопрос. Как вы думаете, какой вопрос я вам задам? Ну подумайте, это же совсем не трудно… Ну ладно, придется мне опять ответить за вас. Итак, Что такое Пустота? — вот тот вопрос, что я собирался вам задать сегодня. А теперь — кто может на него ответить?