— Ну как ты, малышка? — проворковала она, склонившись над зверьком.

Белка снова пискнула, заморгала дымчато-черными глазками и широко раскрыла рот.

«Ой, — подумала Вилл, — она зевает! Бедняжка, должно быть, так вымоталась…»

Ам!

— А-а-а! — вскрикнула Вилл.

Она выдернула мизинец из острых как иголки зубов белки и изо всех сил сжала его здоровой рукой.

«…или проголодалась…» — продолжила девочка свою мысль, с опаской глядя на белку.

— Неблагодарная! — покачала она головой. — Я тебе жизнь спасаю, а ты за это меня кусаешь!

Не обращая никакого внимания на ее укоры, белка отступила назад. Но тут она на что-то наткнулась. Это оказались большие мальчишеские кроссовки.

— Тебе помочь? — спросил их хозяин.

— Снова ты! — фыркнула девочка, не поднимая глаз. Она была слишком занята своим пострадавшим мизинцем.

«Не могу поверить! — думала она, сморщившись от боли. — Этот Урия снова приперся. Что ж, сейчас я остужу его пыл!»

— Спасибо, сама справлюсь! — и она что было сил ударила кулаком по кроссовке.

— Оу! — завопил мальчишка. — Ты что, спятила?! Вилл наконец подняла глаза. И замерла. Парень, который прыгал на одной ноге, а другую сжимал руками, оказался вовсе не Урией.

Наоборот, это был очень симпатичный мальчик. И Вилл его знала! Это был Мэтт Ольсен, солист школьной рок-группы «Голубой гном». Вилл слышала, как он выступал на вечеринке по случаю Хеллоуина всего несколько дней назад. Он пользовался бешеной популярностью у девчонок и, конечно, чувствовал себя в Шеффилде как рыба в воде.

— Ой! Прости! — разволновалась Вилл. — Прости! Прости! Я ошиблась… Я тебя кое с кем спутала…

Мэтт опустил ногу и, болезненно поморщившись, перевел взгляд с Вилл на белку и обратно.

Девочка торопливо пригладила волосы и встала. Она почувствовала, как ее щеки заливает горячий румянец, и снова прошлась рукой по волосам.

«Оставь волосы в покое! — велела она себе. — И соберись. Это же он!»

— Белки бывают очень вредными, — произнес Мэтт с кривой усмешкой, — и ты тоже, кажется, не в духе!

«Н-да… Не слишком многообещающее начало», — подумала Вилл. Она решила не обращать внимания на подначки Мэтта. Но… что же дальше? Что она должна сказать?

Вилл представила, как Корнелия иронично закатывает глаза и говорит: «Ну, для начала неплохо было бы представиться друг другу».

— Ты ведь Мэтт, да? — нервно улыбаясь, произнесла Вилл. — Ты мне очень понравился на концерте.

«О боже! — в отчаянии подумала она. — Ну надо же быть такой нескладехой! Почему бы тогда уж сразу не сказать ему, что я втрескалась в него с первого взгляда. Хуже и быть не может!»

— То есть… — запнулась она, — я хотела сказать, мне понравилось, как ты пел…

— Хмм… спасибо! — произнес Мэтт с улыбкой. Только на этот раз улыбка была совсем не ехидная, а добрая и теплая.

«Очень милая улыбка», — мечтательно подумала Вилл и посмотрела на Мэтта снизу вверх. Парень был высоким и худощавым, на остром подбородке только-только начала пробиваться растительность. Еще у него были непослушные каштановые волосы и очень красивые руки…

«Ах да! — вспомнила вдруг Вилл. — Я ведь собиралась представиться!»

— Меня зовут Вилл, — сказала она.

Мэтт слегка кивнул (как мило!) и указал на белку. Та пыталась перебраться через корень дерева, но споткнулась и плюхнулась на землю.

— Это твоя зверюшка, Вилл? — поинтересовался парень. Он присел на корточки и погладил пушистый хвост белки. — Кажется, она немного не в себе…

Белка слабо пискнула и растерянно огляделась по сторонам.

— Посмотри, какая она несчастная, — продолжал Мэтт. Вилл посмотрела через его плечо на перепуганного, озябшего и голодного зверька.

Мэтт вытащил из своего рюкзака шерстяной оранжевый свитер.

— Вот, так ей будет лучше, — и он ловким движением подхватил белку и завернул ее в свитер. Вилл и оглянуться не успела, как у него в руках оказалось уютное шерстяное гнездышко, из которого торчал лишь кончик беличьей мордочки.

И мордочка эта, надо сказать, выглядела весьма довольной.

— Так она согреется, — сказал Мэтт, поднимаясь и бережно держа обеими руками шерстяной оранжевый шар.

Вилл пристально разглядывала улыбающееся лицо Мэтта.