– Разумеется, мы встречались!
– прервал Эбенезум бормотание своего собеседника.

– Кажется, вы - преподаватель Великой Вуштинской Академии Чародейства и Волшебства?

– Преподаватель?
– обиделся незнакомец,- Я - профессор Колледжа Волшебства!

– Ах да.
– Эбенезум поскреб бороду.
– Простите великодушно. Не распознал истинного масштаба…

– Ничего, ничего!
– улыбнулся человек в красном.
– Все мы, к несчастью, страдаем некоторой… дальнозоркостью. Смотрим на звезды, а того, что под носом, не видим. А знаете, я мог бы спасти Вушту! Даже профессора иногда ошибаются. Но важно другое! Важно, как мы исправляем ошибки, когда обнаруживаем их, и…

– Да уж!
– сказал Эбенезум с несколько большим нажимом, чем обычно.
– Вас, кажется, зовут Снорфозио?

– Именно так… - с некоторым удивлением ответил старичок.
– Хотя, что такое, в сущности, имя? Всего лишь этикетка, которую наклеивают на нашу душу. Неужели эти несколько слогов каким-то образом затрагивают нашу сущность, и мы…

– Да уж!
– воскликнул Эбенезум, посторонился, чтобы случайно не причинить вреда хрупкому пожилому господину.
– Если не ошибаюсь, сфера ваших научных интересов - теоретическая магия?

– Именно так!
– лучезарно улыбнулся Снорфозио.
– Я рассматриваю магию в широком, самом широком смысле. Что есть магия? Чем она отличается от реальной жизни? А может быть, магия - это и есть реальная жизнь, только под другим именем? Или нам только кажется, что магия существует? Или, наоборот, реальная жизнь существует только в нашем воображении…

– Я был вашим студентом, - вовремя вставил Эбенезум.

– Вот как!
– возрадовался Снорфозио.
– Вы слушали «Теоретические основы» или «Сотворение несотворимого»? Помните мою знаменитую лекцию «Если волшебник вынимает кролика из несуществующей шляпы, то значит ли это, что и кролика не существует?». Я, знаете ли, большой специалист по интригующим названиям!

– Может быть, вы расскажете нам, что случилось с Вуштой?
– переменил тему Эбенезум.

– С Вуштой?
– Профессор нервно кашлянул.
– Боже мой, она исчезла! Целый город: улицы, дома, люди, животные, все до единого запретные наслаждения - все провалилось сквозь землю. Я слышал крики и стоны. Это ужасно!

– Да уж.
– Учитель пригвоздил профессора к месту своим фирменным вопрошающим взглядом.
– Как вам удалось спастись?

– Очень просто, - улыбнулся Снорфозио.
– Меня там не было. Я был в Восточной Вуште. Чудесный городок!
– Старичок бросил любопытный взгляд на Эбенезума.
– Да, вы тоже не помолодели. Небось, уже Старший Волшебник? Вы учились в школе, когда Восточной Вушты еще и в помине не было… Славное место! Многие, сбежав от суеты большого города, построили себе там скромные особняки. Непросто, знаете ли, жить среди запретных наслаждений!

– Если вам не трудно,- повторил Эбенезум,- нельзя ли поподробнее об исчезновении Вушты?

Снорфозио вновь помрачнел:

– Расскажу вам то немногое, что знаю. Я как раз сидел в таверне, ну, я имею в виду, в Восточной Вуште. Разумеется, я знаю о происшедшем гораздо больше, чем другие… Знание, как вы понимаете, относительно, и степени его… Да, кстати, я как раз вспомнил ту старую притчу о слепых и драконе. Позвольте рассказать ее вам.

– А стоит ли?
– фыркнул Хьюберт, который стоял чуть поодаль.
– Честное слово, терпеть не могу эти старые байки. Все они на один манер!

Разглядев дракона, Снорфозио приветливо помахал ему рукой:

– Простите, я вас не заметил. Зрение-то у меня не такое острое, как… Но вы правы, нет смысла распространять старые сплетни.
– Профессор вздохнул.
– Мир так переменился за последнее время! Когда-то драконы только и делали, что скрывались в пещерах и похищали красавиц. А теперь… - Старичок визгливо захохотал.
– Представьте, не так давно я видел одну довольно крупную ящерицу, которая пыталась петь в оперетке!

– Крупную ящерицу!
– пророкотал Хьюберт.
– Эли, не будешь ли так любезна передать мне мою походную сумку?

Тут же подскочила прекрасная ассистентка со сверкающими на солнце золотистыми кудрями. Хьюберт порылся в своих вещах, извлек из сумки цилиндр, надел его на голову и выпустил облачко дыма.

– Ничего не напоминает?
– сухо осведомился он у профессора.

Снорфозио ужаснулся и принялся лихорадочно скрести свой небритый подбородок:

– «Барышня и Дракон»?
– Он в панике озирался, явно" желая немедленно зарыться в песок.
– Ну и ну… Возможно, вы в тот вечер были не в ударе… К тому же всякая критика, как вы знаете, субъективна. И что, в конечном счете, значит мнение одного человека?

– Да уж!
– снова вмешался Эбенезум, который отошел на второй план во время инцидента с драконом. Из-за своей болезни он вынужден был держаться подальше от Хьюберта. Но сейчас требовалась его твердая рука, иначе мы так никогда и не узнали бы, что произошло с Вуштой.

– Вы сможете подробно обсудить достоинства и недостатки цирковых постановок, как только мы выясним, наконец, как исчез город!
– сказал волшебник.
– Снорфозио, мы вас внимательно слушаем!

– Да-да, конечно!
– Профессор отряхнул пыль со своих кроваво-красных одежд.
– У меня и в мыслях не было никого обидеть. И все-таки люди искусства… и животные искусства тоже… должны помнить, что зритель оценивает их со своей, субъективной точки зрения…