Кадр, где с воздетой руки Сеславина в просторном помещении срывается небольшая голубоватая молния.

— Можешь вообразить себе двух «быдляков», которые умеют сиять и метать молнии? Одного из которых Стейр, сильнейший из ивельтов, смог одолеть только с помощью дополнительной активации паразита? Эти иномирцы блокируют даже наше ментальное давление: представь, агенты Ведомства так и не смогли справиться ни с ним, ни с ней.

Пошел видеоролик: мучительная гримаса иномирца, вытянувшегося в анатомическом кресле, и словно неживое лицо его подруги, пустые глаза…

— Они сопротивлялись, когда их пытались просканировать.

— Да, эти кадры нам тоже показывали, — узнал Элено. — Мол, смотрите, что делает с людьми фанатизм и агрессия. И они, был рефрен, придут и завоюют нас, так как для них нет ничего святого… С другой стороны, — он напряг в кривой усмешке краешек губ, — в тюрьме, в чужом мире и красавец Стейр не выглядел бы безупречно, особенно если бы ему ломились в мозг.

Ри подтвердила:

— Я тоже так думаю… — и сдвинула тонкие брови. — И обладая такими силами и возможностями, они работают на полях. Вопрос: на кого же? Если они скот, рабы, — это предполагает элиту. Но под сывороткой «х-2а» они показали, что в текущую эпоху особыми способностями в Обитаемом мире обладают все.

— Была передача, что они свернули шею своей элите… — проворчал Элено. — В каком-то незапамятном году.

— Если точнее, — поправила Ри, — люди Обитаемого восстали против местных… скажем так, ивельтов, и сравняли их с собой. При этом они подняли до себя еще и расу недочеловеков, каких-то полузверей… И в итоге элиты нет, низших нет, а их способности стали достоянием единой расы. Ну, и на кого же они на этих полях работают, если нет элиты и если все равны по силам?

— Получается, на себя? — предположил Элено.

— Да, я думаю… А что одеваются они просто… — Ри вернула на экран снимки и увеличила кадры: на экране теперь располагались два крупных фрагмента. — Взгляни.

При близком рассмотрении ткань одежды казалась очень добротной и тонкой. И стало видно, что женское платье по подолу и рукавам вышито плавным, волнообразным узором. Это были переплетающиеся цветы, травы и листья. Тонкие линии сходились и снова расходились в причудливых узлах и сплетениях.

Не менее искусно была украшена и мужская рубаха, только там были не плавные и мягкие линии, а схождение и расхождение острых углов и зигзагообразных линий. Элено даже сощурил глаза, напряженно вглядываясь в узор и пытаясь понять его смысл. Это были какие-то символы, которые можно было принять то за стилизованную крону дерева, то за крышу дома, то за пламя огня.

— Разные вышивки для женщин и для мужчин… — тихо сказала Ри. — Или же у каждого человека — разные символы индивидуальности. У них просто другая культура. Имидж, подчеркивающий богатство, не имеет смысла в их обществе. Они подчеркивают что-то иное, возможно, как раз индивидуальность, в понятной им знаковой системе.

— Что же получается — третий путь? — приподнял брови Элено. — Не «быдляки» и не ивельты. Трудятся, обладают особыми силами, сами себе хозяева и работники….

— Да, — согласилась Ри. — Вполне может быть. И вот еще что… — она задумчиво улыбнулась. — Вам показывали дары, которые они принесли Земле?

На экране возникло четкое изображение гобелена: человек в дорожной одежде, стоящий в полутемном здании перед каменной аркой. К нему из арки протягивает руку молодая женщина, облеченная сиянием. Лицо странника, обращенное к ней, озаряет восторг и надежда.

— Наши психологи заявили, что сублимация запретов в интимной сфере приводит к таким извращенным формам любви — восторгу, идеализации.

Элено поморщился:

— Хотелось разбить экран, слушая наших экспертов. Аналитики, которые делают передачи для людей, в выборе слов не стесняются.

Ри наклонила голову, всматриваясь в женщину и выражение лица мужчины:

— По крайней мере, в них нет ни агрессии, ни угрозы. В своих дарах иномирцы постарались отразить не могущество, а что-то более важное для них… Стейр утверждает, — резко продолжала Ри, — что они маргиналы с задавленными комплексами, завистливые, агрессивные и так далее… Но то же самое пишут и о тех ста пятидесяти, которых казнили за "бунт 807-го квартала". И об ивельтах, что подняли восстание в прежние времена. И о тебе, Эл, сказали бы то же самое, и обо мне. Так что мы знаем цену словам "маргинал, завистник, экстремист" — это просто ругательства, не больше…

Ри продолжала:

— И мне почему-то не страшно, что иномирцы, как говорят, продолжают проникать на Землю Горящих Трав.

— Больше половины информации об их повлениях — утка, — твердо сказал Элено. — Сейчас иномирцы — самая модная тема. Моднее светской хроники.

Журналист скептически сжал губы. В последние годы для людей наснимали сотни впечатляющих фильмов-катастроф и пустили в тираж тысячи книг в разноцветных обложках о вторжении чудовищ из иного мира. Везде проводилась мысль, что только сила ивельтов может защитить Землю Горящих Трав. Стал издаваться даже Адви Данрус, тот самый неприятель Элено из "Делового Лизоблюда", который выдал его охранникам в доме Ри. Начался настоящий бум сериала Данруса о чужой расе, поработившей некогда прекрасную планету.