– Мне кажется… – девушка смутилась и так и не сумела закончить фразу, потому что увидела в глазах капитана знакомый мрачно сиявший свет, в ответ на который призывно потянулось ее собственное тело.

– Не надо… – еле слышно прошептала она.

– Не надо – что? – Он и так лежит совершенно неподвижно… по крайней мере, пока.

– Не целуйте меня.

– Почему?

– Потому… потому что я не хочу.

– Лгунья! – И легким толчком в затылок капитан прижал ее губы к своим. Боже, до чего упоителен их вкус! И его язык влажной змеей проник в глубины девичьего рта, судорожно выпивая еще не растраченную медовую сладость. Фелисити неожиданно ответила ему тем же, и Дивон, не помня себя, застонал.

Девушка находилась почти в прострации, тело ее таяло в истоме, обволакивало собой капитана, его поцелуи казались ей недостаточно глубокими, и она в забытьи желания все сильнее сжимала черноволосую голову, требуя новых упоительных поцелуев.

Дивон отчаянно горел последним пламенем – о, больше чем горел – изнемогал! – и девушка отвечала ему страстным согласием. Он перекатил ее на спину и нежно раздвинул запутавшиеся в юбках ноги. Теперь его уже не смущало то, что они лежат в грязи под палящим солнцем – желание застилало ему не только глаза, но и разум.

Фелисити извивалась под его руками, задыхаясь от восторга. Капитан стонал, не сдерживаясь, все громче и громче – и они не сразу услышали насмешливое покашливание, раздавшееся откуда-то сверху.

Дивон вздрогнул, словно его окатили холодной водой, и разразился потоком ругательств.

– Черт возьми, Нэйти! – крикнул он старому индейцу, как ни в чем не бывало стоящему над ними. – Так ты меня в гроб загонишь!

В ответ Нэйти только улыбался или, скорее, гримасничал, в чем, правда, не было особой разницы.

– Я пойду поохочусь, – возвестил он, язвительно глядя на сгоревших каракатиц, и, тряхнув остатками седых волос, заковылял к лесу.

Некоторое время Дивон тупо смотрел на то место, где только что стоял несносный старик, а затем почувствовал легкое прикосновение к груди.

– Оставьте меня… Оставьте… сейчас же! – с каждым словом голос становился все громче и нетерпеливей.

Капитан нехотя скатился на землю.

– Ты непостоянна, как течение в Дьявольской бухте!

– И что же это должно означать? – потребовала объяснений Фелисити, но тут же оборвала себя, ибо она уже прекрасно все поняла и не намерена была пускаться в какие-либо разговоры на эту тему. Делая вид, что не замечает капитана, она принялась счищать с юбок прилипшую грязь. К сожалению, преуспела она в этом мало.

Дивон также не был расположен вступать в беседу. Поднявшись с земли гибким и быстрым движением, он потянулся, сначала осторожно, затем, убедившись, что ребра почти не болят, сильнее и свободней. После этой процедуры он, не обращая внимания на Фелисити, стянул с себя сапоги.

Девушка, однако, краем глаза внимательно смотрела на все эти совершаемые им бестактные действия и, когда он широким жестом скинул рубашку, все-таки не выдержала.

– Что же вы делаете?!

Грудь капитана была загорелой и широкой, и Фелисити, стыдясь себя самой, не могла отвести от нее восхищенных глаз. Мятежник, безусловно, красив, но, если он посмеет приблизиться к ней еще раз, она непременно ответит ему отказом. Да, гордым отказом.

– Я всего лишь иду принимать ванну, Рыжуля, – бросил ей Блэкстоун, скрываясь за стеной сарая.

– Ванну? Купаться! Купаться! – закричала Фелисити и бросилась вслед за Дивоном, едва успев заметить, как тот обнаженный, будто в первые дни творенья, вступает в тяжелые темные воды реки.

Раздавшийся короткий визг заставил Дивона, только было вознамерившегося окунуться в холодную мутную воду, оглянуться и увидеть, что мисс Фелисити Уэнтворт стоит среди спутанной травы и в ужасе закрывает лицо растопыренными ладошками.

– Заходи! – крикнул он ей. – Смывай всю грязь – и вчерашнюю, и сегодняшнюю!

– Нет уж, спасибо, – не разжимая ладоней, глухо ответила она.

– Дело хозяйское. Однако мало что в мире может сравниться с удовольствием быть чистым.

– В этом вы, конечно, правы, – и, услышав всплеск, Фелисити осторожно открыла один глаз. Капитана, слава Богу, видно не было, но на берегу прямо рядом с ней лежали брошенные рубашка, брюки и – самое ужасное – нижнее белье. Девушка выждала еще минуту – капитан не появлялся. Тогда она окончательно убрала руки с лица.