– Неужели ты хочешь уверить меня, что Тилли Хокинс, добрейшая и самая заботливая в мире женщина, не считая, конечно, бабушки, отказалась бы впустить тебя без этого обмана?

– Да… Нет, но… – и девушка торопливо заговорила: – Я же не знала, какая она. А несколько хозяев до нее просто выставили меня за дверь. Так случилось, потому что я решила поменять тактику, ибо шансов получить крышу над головой у меня совсем не оставалось. Я же не знала, что в этом доме живут ваши знакомые. – Последнее было сказано уже почти с извинением. Капитан дернул плечом.

– Думаю, надо быть поосторожней, когда лжешь.

– Вероятно. – Что бы он подумал, если б узнал обо всей прочей ее лжи! Ах, если бы она могла просто и честно поведать ему обо всем, но обнажать душу в такой момент показалось девушке не совсем уместным. Впрочем, что было бы уместным, она не знала и сама. – И что же вы теперь собираетесь делать?

Дивон снова дернул плечом. Он стоял так близко, что Фелисити ощущала тонкий запах мыла, с помощью которого он брил свои щеки, и сладковатый аромат сливового вина.

– Полагаю, надо идти спать, – ответил капитан, но с места не сдвинулся.

– Я не хочу спать вместе с вами! – Слова, вырвавшиеся у Фелисити, почему-то рассмешили Дивона; ведь прошлые два раза она не раздумывала ни секунды.

– Я имею в виду… – Девушка пыталась срочно придумать какое-нибудь объяснение своему отказу. Ах, лучше бы он не стоял к ней так близко, лучше бы его широкая грудь не касалась ее уже отвердевших сосков…

Подняв голову, Фелисити поборола желание и посмотрела капитану прямо в глаза.

– Не кажется ли вам, что нам лучше просто все рассказать миссис Хокинс?

– Мы разобьем ее старое сердце.

– Честно признавшись в обмане?

– Это-то, возможно, ее и порадует, но старушка считает, что мы идеальная пара.

Фелисити вытаращила глаза.

– Но это совсем не так! Да просто смешно даже говорить об этом!

– Я и не сказал, что согласен с ее мнением.

– Надеюсь.

Ах, только бы он немного отодвинулся от нее, чтобы можно было забыть о манящей сладости его тела!

– У тебя к тому же есть нареченный, как его там?

– Вы правы, есть. И зовут его Иебедия. Иебедия Уэбстер.

– Да-да, – Дивон уныло кивнул. – Иебедия. Он, кстати, не в нашей армии?

– Конечно, нет! – Фелисити даже обиделась, но быстро вспомнила свою ложь о том, что живет в Ричмонде. – Он же пастор.

– Ты собираешься выйти замуж за проповедника?!

Фелисити еще плотнее прижалась к стене, гадая, подастся ли за ней и он.

– Что вы хотите этим сказать? Почему я не могу выйти замуж за священника? – Неожиданно доводы Иебедии против их брака всплыли в ее сознании, и она сжалась, ожидая услышать их повторение и от капитана. Но вместо этого он потянулся к ней, трогая кончиками пальцев обрамляющие ее лицо волосы.

– Потому что в тебе слишком много жизни для того, чтобы жить со старым вонючим занудой! – рассмеялся Дивон и прижался к ее губам.

Сердце гулко застучало у Фелисити где-то в ушах.

– Да кто вам сказал, что он вонючий?

Капитан потерся носом об ее веснушки и прошептал:

– А разве нет?

Чего только не сделает переполняющее тело желание! Фелисити кивнула, подтверждая правоту Дивона.

– К несчастью да, – выдохнула она, и ее признание было задушено новым поцелуем.

Поцелуй этот становился все глубже, и Фелисити все больше теряла голову. Его губы, его язык, движения языка – все заставляло ее таять, равно как и любое прикосновение его рук.

Крупные ладони Дивона поддерживали ее голову, а тело все сильнее прижималось к ее телу. Фелисити уже ощутила силу его желания – властного, парализующего ее волю и раскрывающего плоть.

Губы Дивона скользнули вдоль ее шеи, и тогда в какой-то отчаянный миг Фелисити собрала все силы, уперлась ладонями ему в грудь и прошептала:

– Так разве мы не расскажем все миссис Хокинс?

– Что – все? – Дивон пылал. Прошлой ночью, мчась за подкреплениями, и сегодня после атаки он мечтал о ней – он изголодался.