Хойт Элизабет
Шрифт:
– Никогда не слышала о таком, – серьезно ответила леди Джорджина.
– Возможно, вам знакомо другое его название: болиголов. [9]
Глава 5
– А ведь сначала вы мне не понравились, – лениво произнесла леди Джорджина, когда старый кабриолет трясся на неровной дороге.
Они медленно ехали по направлению к дому Тома Хардинга. На прошлой неделе Хардинг потерял двух своих овец. Гарри понимал, что они испытывают судьбу, находясь столь длительное время на территории Грэнвиля. Он прогнал мысли об овцах и болиголове и взглянул на нее. Что сказать ей в ответ?
9
Ядовитое растение семейства зонтичных. В истории известны случаи массового отравления скота болиголовом.
– Вы казались таким холодным, таким чопорным. – Она покрутила зонтиком. – И у меня было полное ощущение, что вы смотрите на меня сверху вниз, и я вам, в общем-то, тоже не нравлюсь.
Он хорошо помнил, как приехал к ней в ее лондонский дом, чтобы устроиться на работу. Он ждал ее больше часа в маленькой розовой гостиной. Внезапно она впорхнула в комнату и начала болтать с ним, будто они давно знакомы. Неужели он напустил на себя такой недовольный вид? Скорее всего, хотя он не был уверен. Тогда она просто укрепила его мнение об аристократках.
Удивительно, как сильно оно поменялось с тех пор.
– Наверное, именно поэтому Вайолетт вас не жалует.
– Что? – Он потерял нить разговора. В очередной раз. Она помахала рукой.
– Эта ваша строгость, безупречность. Думаю, именно из-за этого Вайолетт вас недолюбливает.
– Прошу прощения, госпожа.
– Не надо извиняться. Дело не в вас. Он с удивлением поднял брови.
– Дело в отце, – вздохнула она и, увидев недоумение на его лице, продолжила: – Он тоже был строг и безупречен. Возможно, Вайолетт решила, что вы похожи.
– Она сказала, что я похож на вашего отца? На графа?
– Нет, конечно. Не думаю, что она осознает это едва уловимое сходство.
Уголки его губ поползли вверх. – Очень лестно слышать, что я похож на вашего отца, уловимо это или нет.
– О более, вы снова говорите этим ужасным сухим тоном.
Он снова удивленно посмотрел в ее широко раскрытые глаза.
– Когда я слышу такой тон, то просто не знаю, что делать: сброситься с утеса или просто забиться в угол и постараться стать невидимой.
Никогда не сможет она стать невидимой. По крайней мере, для него. Всем запахам он предпочитал ее экзотический аромат. Гарри выпрямился.
– Уверяю вас…
– Не стоит, – Джордж жестом руки оборвала его. – Если кто-то и должен извиняться, так это я. Отец был ужасным человеком, и вас никак нельзя сравнивать.
Ну что на это ответить?
– М-м-м…
– Правда, видели мы его редко. Раз в неделю, когда нянюшка приводила нас к нему на проверку.
На проверку? Никогда ему не понять богачей.
– Это были самые ужасные моменты нашей жизни. Я не могла ничего есть перед встречей с отцом – боялась, что меня вывернет прямо ему на ботинки. И это будет страшно. – Она содрогнулась от воспоминаний. – Мы с братьями вставали в шеренгу. Все такие вымытые, причесанные и молчаливые. И ждали одобрения отца. А это тяжелое испытание.
Он внимательно посмотрел на нее. Несмотря на этот ужас, о котором она рассказывала, ее лицо оставалось почти беззаботным. Однако контролировать свой голос ей удавалось гораздо хуже. Еще неделю назад он ничего не заметил бы, но сейчас отчетливо слышал все ее внутреннее напряжение. Видимо, старик был настоящим чудовищем.
Она опустила глаза и уперлась взглядом в свои руки, сложенные на коленях.
– Но, по крайней мере, со мной были мои братья, и я не чувствовала себя одинокой на этих проверках. Но Вайолетт самая младшая. Когда мы достигли совершеннолетия и разъехались, ей еще какое-то время приходилось являться к нему.
– Когда граф умер?
– Пять лет назад. Он любил охоту на лис – и гордился своей псарней с гончими; его лошадь налетела на изгородь и резко встала, а отец перелетел через ограждение и сломал шею. Когда его привезли домой, он уже не дышал. У мамы случился нервный припадок, после этого она целый год не поднималась с постели. Она далее не смогла присутствовать на похоронах.
– Мне очень жаль.
– Да, и мне. И больше всего мне жаль Вайолетт. У мамы тонкая натура – так она сама о себе говорит. Большую часть времени она изобретает все новые и новые болезни, а затем ищет новейшие и глупейшие средства их лечения.
Джордж замолчала и вздохнула. Он замер в ожидании, слегка натягивая повод, чтобы сбавить рысь перед поворотом.
– Простите меня, – произнесла она тихо. – Вы, наверное, подумали, что я неблагодарная.
– Нет, госпожа. Я подумал лишь, как вашей сестре повезло, что у нее есть вы.