Преследователи беспорядочно выстреливали звуковые гранаты во всех направлениях.

На противоположном берегу ручья послышался треск ветвей. Кто-то яростно ломился сквозь чащу.

Монк увидел, как за деревьями мелькнула рыжевато-коричневая шкура.

Тигр!

К счастью, он ошибся. Из чащи вскочили две косули и унеслись прочь.

Немного оправившись от испуга, Монк поднялся на ноги и подбежал к детям. Они лежали без движения. Преследователи знали о сверхчувствительности детей и пытались парализовать их.

Подхватив Петра своей увечной рукой, Монк перекинул его через плечо, а затем обхватил за талию Киску и поставил ее на ноги. После этого, таща на себе сразу двоих малышей, подошел к Константину, намереваясь и его заставить подняться.

Они не должны останавливаться.

Помощь пришла, откуда он ее не ждал. Марта подскочила к Константину, закинула его руку себе за спину и, заставив встать, буквально поволокла мальчика по направлению к реке. Его ноги безвольно тащились по земле.

Монк последовал за ними вместе с Петром и Киской. Хотя от диких звуков, издаваемых акустической гранатой, у него заложило уши, он все равно слышал мучительные стоны, которые издавал мальчик. Он прибавил шаг и вскоре оказался на берегу.

Вода бежала по руслу с высокими, крутыми берегами шириной менее четырех метров. Она бурлила и клокотала достаточно громко, чтобы заглушить завывания звуковой бомбы.

Монк махнул рукой Марте и указал рукой вниз по течению. Обезьяна развернулась и двинулась в том направлении. Так они и шли, следуя изгибам реки. После того как они сделали несколько поворотов, жутий вой стал почти совсем не слышен за гребнями холмов.

Первой пришла в себя Киска. Освободившись от руки Монка, она зашагала самостоятельно. Вскоре к ней присоединился и Константин, избавив Марту от необходимости тащить его.

Они все больше удалялись от парализующих звуков, но Монк то и дело оглядывался назад, ожидая в любой момент увидеть пару тигров, крадущихся за ними.

Засмотревшись назад, он налетел на остановившуюся Киску, не удержал равновесия и упал, уронив на землю мальчика. Константин тоже замер на месте рядом с сестрой и придержал Марту. Казалось, что-то напугало их даже больше, чем неумолимо приближавшаяся погоня. Впереди на речной берег выбрался огромный бурый медведь. Он весил не меньше шестисот фунтов и был явно не в духе, растревоженный пронзительными звуками акустических гранат. Поглядев своими черными глазкам на людей, он поднялся на задние лапы, во все свои восемь футов роста, и заревел, обнажив огромные желтые зубы.

Русский гризли.

Символ России-Матушки.

С тем же ревом он опустился на четыре лапы и бросился прямо к ним.

6 часов 03 минуты

Вашингтон, округ Колумбия

Когда пожилой мужчина проснулся, было светло. Свет жалил его глаза, буравил мозг. Он застонал и отвернул голову. К горлу подступила тошнота, рот наполнился горькой слюной. Он с отвращением сглотнул ее.

Мигая от яркого света, мужчина огляделся и выяснил, что привязан к кровати. Хоть и укрытый простыней, он знал, что лежит обнаженный. Комната была белоснежной, стерильной и походила на операционную. Окон не было, только дверь с маленьким зарешеченным окошком. Она была закрыта.

В кресле у кровати, закинув ногу за ногу и положив руки на колени, сидел мужчина в рубашке с закатанными по локоть рукавами. Его пиджак висел на спинке кресла.

— Доброе утро, Юрий,— проговорил он, подавшись вперед. Трент Макбрайд улыбался, но в этой улыбке не было ни грана прежней теплоты.

Юрий посмотрел на свою грудь, а затем огляделся. Он все еще был оглушен и помнил лишь, как в него выстрелили дротиком с транквилизатором.

— Вам ввели противостимулянт,— сообщил Макбрайд.— Нам нужно о многом поговорить, поэтому пришлось привести вас в чувство.

— Как... я...— выдавил Юрий, но договорить не смог: язык распух и едва ворочался во рту.

Макбрайд вздохнул, взял с тумбочки стеклянный стакан с трубочкой и поднес ее к губам Юрия. Тот не стал отказываться.

Теплая вода вдохнула в него жизнь лучше всякой водки. Она отодвинула в сторону нависавшие над ним тени и смыла клейстер с его языка.

— Трент, что все это значит? — Юрий подергал привязанными к кровати руками.— Что вы делаете?

— Заполняю белые пятна.— Макбрайд нажал на кнопку интеркома в изголовье кровати.— Как я уже упоминал, вы были не до конца откровенны и утаили от нас многие аспекты ваших исследований в Челябинске восемьдесят восемь. Мы должны исправить это упущение.

— Что вы имеете в виду?

Юрий прилагал все усилия, чтобы его слова звучали убедительно, но его выдал предательски задрожавший голос. В этот момент он пожалел о своем слабоволии.

— Хм,— промычал Трент, протянул руку и сорвал простыню, которой был укрыт Юрий.— Я думаю, мы можем покончить с неприятной частью и поговорить, как коллега с коллегой..

Юрий опустил взгляд на свое обнаженное тело. Его бледная кожа была испещрена маленькими присосками. К каждой из них было прикреплено какое-то крохотное электронное устройство, а из него, в свою очередь, торчала антенна толщиной с нить. Эти штуки покрывали его ноги от стоп до паха, руки — от кончиков пальцев до плеч, а грудь, утыканная присосками, напоминала шахматную доску.