За реформой правительства последовала «реорганизация» администрации президента, произведенная по тому же образцу. Сменились вывески, названия (вместо заместителей руководителя администрации люди стали называться помощниками президента и т. д.), но все осталось нетронутым по существу. Дыму напустили много, но огня не было видно нигде. Министерств, служб, агентств стало больше, чем когда бы то ни было в истории государства российского, чиновников расплодилось, как тараканов в грязной избе.

Реализация президентских Указов породила управленческий хаос в нашей стране. Россия была парализована, когда началась всероссийская дележка кадров, служебных помещений, транспорта, бюджетных средств и т. д. У новых структур не было новых служебных бланков, печатей, банковских счетов. Все телефонные номера были перепутаны.

Губернаторы без устали слали письма и телеграммы в Государственную думу, требуя вмешательства и немедленного прекращения управленческой неразберихи. Наконец даже верноподданные руководители думы, не выдержали и послали председателю правительства М. Фрадкову в июле 2004 года парламентский запрос, в котором говорилось: «В течение последних пяти месяцев текущего года практически прекратилось финансирование объектов, предусмотренных Федеральной инвестиционной программой на 2004 год… Сложившаяся ситуация во многом обусловлена затянувшимся процессом формирования федеральных органов исполнительной власти, отсутствием новых печатей и расчетных реквизитов указанных органов, а также неопределенностью в отношении того, кто из должностных лиц должен подписывать необходимые документы.

Отсутствие финансирования социально значимых строек и объектов, не только снижает темпы их строительства, но и формирует отрицательное отношение в субъектах федерации к мерам, принимаемым Президентом Российской Федерации В.В. Путиным, по формированию новой системы и структуры исполнительной власти».

Кончилось тем, что Д. Козак, заваривший всю эту несъедобную кашу, был отправлен полномочным представителем президента в Южный административный округ (там, где Чечня и где все его предшественники сломали себе голову), а отставленный по другим причинам М. Касьянов стал фрондировать и превратился в политического противника президента. Прошло пару лет, и В, Путин снова вернул своего петербургского друга Д. Козака в Москву, назначив его на пост министра по делам регионального развития.

Новым главным административным реформатором был назначен вице-премьер Александр Жуков, который не имел никакого опыта в таких делах, потому что преимущественно занимался финансовыми вопросами. Он задумал привлечь к работе совершенно новые экспертные структуры, связанные с Евросоюзом. Внутренние «разборки» привели к тому, что Министерство финансов отказало в средствах, запрошенных А. Жуковым на исследования. Он разобиделся и подал в отставку, которая была принята в тот же день. С тех пор этой безнадежной и бесперспективной работой занимается Сергей Нарышкин, возведенный в ранг вице-премьера. Как в сказке К. Чуковского: «Вот такая дребедень целый день, целый день»…

Совершенно шокирующее признание сделал 1 февраля 2006 года руководитель Росфиннадзора Сергей Павленко, сказавший: «Нарушения в расходовании бюджетных средств вылились в 2005 г. в сумму 150 млрд рублей. Причина — административная реформа. Министерства и ведомства находятся в процессе трансформации и потому не ведают, что творят. Если по каждому обращению возбуждать уголовные дела, у нас через три года не останется ни одного чиновника — все будут сидеть на нарах, и непонятно, что с этим делать. Наша финансовая система достаточно сложная, и нам сейчас довольно трудно разобраться, где имеет место злой умысел, а где ошибки, недомыслие, низкий уровень квалификации».

В 2005 году покрутить машинку административной реформы вновь попробовал Герман Греф, представивший в правительство очередной проект преобразований. В российском обществе за Грефом закрепилось мнение как об одном из самых маловразумительных министров. В свое время в немецкой прессе было сказано так: «В Германии его вряд ли взяли бы бухгалтером на мыловаренную фабрику». Представленный им проект традиционно малопонятен, изобилует туманными формулировками вроде «внедрение управления по результатам», «делегирование управленческих решений самоуправляемым организациям гражданского общества», «стандартизация и регламентация госфункций» и т. д. В этом птичьем языке не просматривается ясная государственная мысль. План Грефа был рассчитан на три года, до следующих президентских выборов. Это была отписка, которую даже в коридорах Белого дома назвали «пустым документом».

От всех реформистских усилий в памяти остались только два решения: первое, о сокращении числа заместителей высших чиновников (у самого Грефа, например, было 15 заместителей министра) и, второе, о резком повышении зарплаты высшим государственным чиновникам под предлогом избавления их от соблазна брать взятки. К концу второго срока администрации В. Путина снова началось наращивание контингента замминистров, а практика показала, что повышение зарплат никак не повлияло на дефицит иммунитета от взяток у чиновников всех рангов.

В сентябре 2007 г. на встрече с участниками Международного дискуссионного клуба «Валдай» сам В. Путин сказал: «Мы создали такую систему управления на уровне правительства, при которой взяли кальку с некоторых государств, где министерства являются методическим центром, а ряд других структур занимаются либо субстантивной работой, либо контрольными функциями. В течение последних трех с лишним лет стало ясно, что это для нашей действительности неэффективная модель». Дальше ехать некуда! (Как не вспомнить, что в статье «Россия на рубеже тысячелетий» в 2000 г. В. Путин обещал не переносить слепо в нашу практику зарубежных моделей).