Они собирали утреннюю росу с палубы и развешанных тряпок, выжимали сок из редких рыб. Несколько раз, расстреляв почти все патроны, им удавалось подбить больших птиц, похожих на альбатросов. Но уже давно почти вся их пища были кусочки шоколада, да планктон.

Последние три дня даже птицы не показывались. Только акулы не отставали от них, все ближе подходя к бортам утлого суденышка, как бы конвоируя их вперед, к неизбежной смерти.

Иногда кавторангу казалось, что эти твари словно приглашают людей не длить бессмысленные страдания, а броситься в воду, покончив со всем разом.

Не дождутся. Еще посмотрим, кто кого.

В голове созрела неясная мысль, которую стоило опробовать.

…Сжав кортик, он медленно провел лезвием поперек ладони, а потом протянул руку — так, чтобы кровь стекала в покрытую мелкими волнами мертвой зыби гладь.

И акула почти мгновенно устремилась к борту суденышка, на запах столь вожделенной жидкости. Вот она уже у борта, не рассчитав, бьется башкой в доски. Вот она в нетерпеливом недоумении — где же добыча? — высунула из воды голову с оскаленной пастью.

И тогда кавторанг надавил на спуск «Стечкина». Очередь из полутора десятков пуль калибра девять миллиметров аккуратно легла между глаз «волка моря».

Его подчиненные равнодушно повернули головы на выстрелы, но никто из них даже не поднялся, и не спросил, чего это командир поднял стрельбу?

Каирову, впрочем, было не до этого. Подняв гарпун, он старательно ждал момент, когда серебристая туша перестанет биться. И в тот миг, когда последняя судорога пробежала по телу хищника, и оно уже начало медленно погружаться в пучину вод, кавторанг, собрав все силы, метнул в рыбину гарпун.

— Давайте, ребятки, — бросил он не оборачиваясь, — идите рыбку тащить. Будет сегодня на ужин шашлык-машлык…

Земли Конгрегации. В тысяче четырехстах километрах к северо-востоку от Октябрьска

За полчаса с небольшим до вышеописанного

…Открыв глаза, полковник замер, ощущая неподдельный страх. Странный приступ накатил и оставил, словно его и не было, но рядом со столом появилась непонятная белая фигура.

— Будь спокоен и не поднимай шума, ассаардар, — прозвучал в его ушах голос, и хотя Дерюгин мог бы поклясться, что произнесено это было на непонятном языке, но, тем не менее, сказанное было вполне понятно. Я пришел со стороны ваших врагов…

Полковник успел проклясть изготовлявшего охранные амулеты шамана и приготовиться к смерти.

— Не бойся, я не причиню тебе вреда, и ты зря ругаешь мастера Ухаяна, — сообщил непонятный гость. — Я со стороны ваших врагов, но ни я не те кто меня послал вам не враги. Я принес тебе добрую весть, человек из иного мира.

Запоздало Дерюгин припомнил, что деревянное ожерелье, врученное ему степным старцем, по словам последнего, защищало от недоброй магии, но не от магии вообще.

— Кто ты? — спросил Константин Андреевич, украдкой переведя дух.

— Говори про себя, — ответил призрак. — Не нужно, чтобы кто-то нас услышал… раньше времени Я почувствую твои мысли. Я друг, и пока этого достаточно.

— Ну, говори… друг.

— Скоро вам предстоит битва с магами.

— Да, с этой… Конгрегацией, — зачем-то уточнил полковник.

— Так вот, слушай и запоминай, от этого зависит победа и ваша жизнь… и не только ваша. Внимательно смотрите, и когда увидите сиреневые проблески, не наводите туда свое оружие. И как только стена исчезнет, бейте, не жалея стрел, но не туда, где сиреневые проблески — там ваши друзья. Запомнил?

— Дождаться исчезновения стены, и стрелять по ним из всех видов оружия, не жалея боеприпасов, но не бить по лиловым огням, — пробормотал несколько обескураженный Дерюгин. — А какой стены?

— Увидишь, — покачал головой пришелец. — Передай то, что я сказал, своим ассаардарам и магам с шаманами. И еще — на задней стене твоей палатки будет доказательство того, что это тебе не приснилось. Пусть кто-то из знающих посмотрит. Все…

И полковник вновь провалился в серую мглу.

Как только сознание вернулось к нему, он опрометью выскочил из палатки и остановился как вкопанный. На ней было отпечатано фотографически точное изображение — портрет самого Константина Андреевича Дерюгина.

— Вот уроды! — почему-то выругался он. — Чуть со страху не умер!

Возможно, Дерюгин не был бы так груб, если бы знал, как трудно было подчиненным Эйгахала Аэтта найти «зеркальника» среди чужаков.

Но растерянность и злость почти сразу исчезли — следовало бежать и докладывать.

Еще не четко осознав сказанное, он отлично понял его смысл — на той стороне имеются предатели, тьфу, союзники, и они готовы по какой-то причине помочь им, Особой Группе Войск.

— До них пять лиг, — сообщил Ринагар.