Эордас Ратми, Мастер Крови, оглядел сгрудившихся у алтаря жрецов-резников, сжимавших в руках свое оружие. В его душе гордость боролась с огорчением.

Ему, сыну землепашца из убогой горной деревни, не просто предстоит отправить к Шеонакаллу самого Сына Бездны. На алтарь будут положены все, в ком течет кровь их Владыки. Деяние это останется в веках, а значит останется и он, и в Чертогах Черных Солнц ему будет отведено не последнее место.

Но ему, одному из высших жрецов Неназываемого, придется нарушить порядок великого поклонения, сделав все слишком торопливо и даже без надлежащих инструментов. Лишь у половины резников были нефритовые мечи, какими только и можно проливать святую кровь на алтарь, какие делаются только в одной мастерской при Серебряном Храме, и каждый из которых рабы вытачивают год, а то и два, под страхом смерти за порчу заготовки. У остальных были обычные обсидиановые ножи, употреблявшиеся для ягнят и быков и для младенцев простолюдинов.

И это притом, что сейчас предстоит уйти в мир иной династии правителей, владычествовавшей в земном царстве Отца Бездны без малого одиннадцать сотен лет! Если Сарнагарасахал выстоит, Круг отыщет других потомков бога и возведет их на престол, пусть даже они будут последними рабами. Если же нет — с этими мечами жрецы Шеонакаллу пойдут в свой последний бой.

Так надо же, чтобы с самого начала ритуал подвергся осквернению. И все из-за прихоти Ксанха, поглоти его Бездна.

Примчался откуда-то весь в мыле, собрал Круг и объявил, что надобно срочно проводить обряд Слияния Черных Солнц.

Никто ж не имеет возражений. Нужно, так нужно. Однако есть веками отточенная процедура. Кто ответит перед Неназываемым за отступления от ритуала? Ксанх? Ага, как же! Он и на храмовое подворье не явился, чтобы если вдруг что…

Однако пора было приступать.

— Повелитель темных небес, Владыка над владыками, Высочайший среди Высочайших, Владетель мира, чьи крылья простираются от Солнца до Луны, Идущий по бесконечной мертвой дороге, Господин звезд, вспенивающий водяную бездну, Сын Вечности и Отец Уничтожения, снизойди до нас!! — хриплым басом возгласил Мастер Крови, занося меч над головой.

Служка почтительно, но деловито подтолкнул к алтарю беспомощного императора и поставил его на колени…

Он конечно не знал что всё тщетно. Что праотец казнимых не отзовется, что высшие жрецы и маги погибли в Лабиринте, и что самому ему жить очень недолго…

…Стрелы и осколки стучали по броне. Один раз корпус лязгнул, словно силач обрушил молот на машину, и прямо напротив Дашутина на металле вспух раскаленный волдырь. В машине стало вмиг жарко, как в духовке.

Прапор повернулся к Маркову:

— Жора! Надо вылезать, сгинем в этом гробу на колесиках!

— Куда? — попытался задержать прапорщика капитан. — Команды не было!

— Какая на х… команда? — взвыл прапор. — Сейчас еще один выстрел, и мы все покойники, а так мы еще чего-то сможем сделать.

Его убило в первую секунду, когда он пытался вылезти из машины через верхний люк.

Вслед за этим в БМП попала вторая шаровая молния.

— Уходим!! — сквозь кашель, захлебываясь дымом, выкрикнул Марков.

Едва он выскочил, в машину угодил третий магический заряд.

Из люка с воем выбросилось, как подброшенное пружиной, тело и, конвульсивно дергаясь, рухнуло рядом с капитаном. У стрелка была снесена челюсть, в животе зияла страшная рана, словно кто-то вырвал ему всю брюшную стенку.

В машине начали рваться снаряды.

Георгий рванулся куда-то в сторону, его бросило на землю, ударило об нее головой и всем телом. Из ушей и носа пошла кровь, и Марков почувствовал ее солоноватый привкус на губах.

Лежа он увидел, как рядовой Ромов вскочил на парапет, поливая врага из пулемета. Вдруг прозвучал еле слышный щелчок, и парень рухнул на камни. В затылке аккурат под обрезом каски торчал арбалетный болт.

Из окон близлежащих домов почти непрерывно летели молнии и огненные трассы.

Атака грозила захлебнуться.

Рядом, отгораживая Маркова от плюющихся огнем построек, притормозил БРДМ.

— Жив, Георгий?! — из машины, словно чертик из табакерки, выскочил Макеев.

— Что мне сделается, — простонал капитан, вставая с помощью друга на ноги. — До свадьбы как на собаке заживет. Что там?..

— Нормалек! Больше не стреляют… Всех колдунов в клочки порвало!

Расстегнув на всякий случай кобуру, Крайнев вошел под стрельчатую арку и начал подъем по лестнице, тускло освещенной самосветящимися кристаллами.

Подъем длился минут пять или десять, а затем он оказался в коридоре, выложенном многоцветными радужно блестящими плитками самой разной формы и размера, словно складывающимися в какой-то непонятный узор или невероятной сложности идеограмму.

Капитан прошел метров семьсот или даже километр, почему-то старясь не приглядываться к узорам, когда коридор резко свернул и сменился узким проходом, озаренным мелкими синими светильниками, свет которых неприятно напоминал синий блеск малозаметных маскировочных ламп.