– Боб два месяца не спал с тобой, потому что он спал со мной! – выпалила Кэтрин.

Энн неуверенно рассмеялась.

– Это не очень хорошая шутка, но в твоем положении подобное простительно. Говорят, в первые месяцы беременные женщины не очень хорошо соображают.

– Это ужасно, но я не шучу. Ты ведь так и не спросила, от кого у меня ребенок.

Энн поняла, что ей совсем не хочется знать ответ на этот вопрос. Ее идеальная жизнь и так рассыпалась на глазах: сначала работа, теперь вот жених...

– Я ношу ребенка Боба. В последние два месяца мы с ним встречались регулярно.

Энн встала с дивана и отошла к окну. Впервые в жизни ей было неприятно находиться рядом с сестрой.

– Как это произошло? – странным голосом, будто связки у нее были из металла, спросила Энн.

– Боб приехал читать лекции, вечером мы устроили новому преподавателю вечеринку. Мы с ним просто потанцевали, он проводил меня домой, ну и вот... Я до сих пор сама не могу понять, почему сделала это. Поверь мне, Энн, я вовсе не хотела отбить у тебя Боба! Ты же знаешь, что он не в моем вкусе. Просто мы оба словно сошли с ума.

– Теперь я многое понимаю... – тихо сказала Энн. – Боб знает о ребенке?

– Нет.

– Почему?

– Я не хочу ему ничего говорить. Это будет только мой ребенок.

– Ты должна сказать.

– Нет, – упрямо повторила Кэтрин. – Я вовсе не хочу снять с себя ответственность за то, что между нами произошло. У меня был миллион возможностей сказать «нет».

– Почему же ты не воспользовалась хотя бы одной?

Энн чувствовала, как волна темного гнева поднимается в ней. Усилием воли она сдерживала этот поток. Энн вдруг с ужасом поняла, что ненавидит сейчас свою родную сестру, ненавидит единственного близкого ей человека.

– Я уже сказала, я словно сошла с ума. Каждый раз мне казалось, что это последний раз, что мы просто разойдемся и забудем обо всем, так, словно ничего и не было. А потом мы снова встречались и снова оказывались в его комнате...

Энн сжала кулаки, с трудом сдерживая слезы. Она спокойно отнеслась к вести о предательстве Боба, но предательство сестры пережить была не в силах.

Наверное, то же самое чувствовал Кристофер Ланкастер, когда узнал, что его отец собирается вновь жениться, неожиданно подумала Энн.

Кулаки разжались, и слезы высохли на глазах.

– Как бы то ни было, нам придется все сказать Бобу, – уже совершенно спокойным голосом сказала Энн. – Все же он отец этого ребенка.

– Я не хочу его видеть. Если бы не он, всего этого не случилось бы! – сердито сказала Кэтрин. – Между нами не пробежала бы кошка, и мы спокойно продолжали бы общаться.

– Между нами и так не пробегала никакая кошка, а уж тем более кот! – ласково сказала Энн, обнимая сестру. – Знаешь, сейчас я поняла, что чувствовал Кристофер Ланкастер, когда поссорился с нашим дедом... Только что у меня был выбор: наслаждаться своей болью, до конца жизни лелеять ее или простить и постараться забыть, чтобы провести остаток дней с родными людьми. Мы не должны ссориться, Кэтрин, тем более из-за мужчины. Это глупо и недостойно, тем более сейчас, когда в семье Ланкастеров наконец-то появится пополнение.

Энн тепло улыбнулась сестре. Кэтрин несмело улыбнулась в ответ и прижалась к Энн, совсем как в первые месяцы после смерти родителей.

– А Бобу мы все-таки скажем, – твердо заявила Энн.

Счастливая тем, как хорошо окончилось неприятное объяснение, и тем, что сестра рядом, Кэтрин не стала спорить, оставив этот вопрос на будущее.

Энн показалось, будто Боб догадывался, что она хочет ему сказать: теперь уже бывший жених приехал к ней через двадцать минут после звонка. Первым же вопросом Боба было сакраментальное:

– Что случилось?

Энн тяжело вздохнула, подумав, что она в последнее время слишком часто сталкивается с этим вопросом.

– Кэтрин в больнице.

– Как же так? – растерянно спросил Боб.

– Вчера она приехала ко мне и сообщила, что ждет от тебя ребенка. В тот же день мы поехали в клинику. – Энн спокойно рассказывала обо всех событиях вчерашнего дня, совершенно не обращая внимания на шокированного Боба. Сейчас здоровье сестры и ее ребенка волновало Энн гораздо сильнее переживаний и душевных терзаний бывшего жениха. Впрочем, еще вечером Энн сказала себе, что Боб даже женихом-то для нее не был. – Врачи настаивают, что Кэтрин нужно немедленно ложиться на сохранение: у вас с ней разные резус-факторы. Если бы я не знала об этом, Кэтрин могла бы потерять ребенка. Но теперь все будет в порядке: она пройдет курс лечения и вскоре вернется домой.

– Откуда ты узнала? – спросил Боб.

– О резус-факторе? – не поняла Энн. – Ты же сам как-то говорил, что у тебя отрицательный резус-фактор. А все данные Кэтрин я помню наизусть.

– Нет. Кэтрин тебе рассказала о том, что мы с ней...

Энн взвела глаза к потолку. Ей нужно обсудить с Бобом столько по-настоящему важных вопросов, а он начинает вновь говорить о том, что ей и так уже понятно!

– Боб, я простила Кэтрин, а ее предательство мне пережить было гораздо сложнее, чем твое. Наверное, сейчас уже можно честно признаться в том, что я просто не любила тебя так, как могла бы любить.