Андрей смущенно молчал, он никоим образом не намеревался оскорбить этого невесть откуда взявшегося здесь запорожца, но заметив прячущуюся в густых усах потомственного казака улыбку, сообразил, что над ним, просто подшучивают и робко улыбнулся в ответ.

— Ладноть, прощаю на первый раз, — покровительственно заявил Мыкола, приобняв его могучей лапищей за плечи. — Пийдемо, на выход, хлопчик. Воняет тута дюже…

Однако спокойно поговорить на крыльце им не удалось, едва Андрей выглянул из-за широкой спины Мыколы, первым вышедшего во двор он сразу увидел с десяток разномастно одетых и вооруженных парней неловко застывших возле крыльца и мертвенно бледную Милицу со снайперской винтовкой в до синевы сжатых руках стоящую подле трупа своей матери. Рядом, опустившись на колени, тихонько причитала Франя.

Скрипнули под ногой дюжего казака плохо подогнанные доски, и Милица подняла склоненную голову, посмотрев на вышедших из дома, встретилась глазами с Андреем. Он рванулся было к ней, но она будто оттолкнула его взглядом, глубоко ввалившихся совершенно сухих глаз. Бледные губы шевельнулись, силясь что-то сказать. Он не расслышал и сделал шаг к ней. Она повторила, как плюнула в лицо:

— Ты был здесь! Ты был здесь, когда ее убивали! Был здесь и ничего не сделал, чтобы ее спасти!

Андрей хотел было что-то сказать в свое оправдание, как-то объяснить, в груди тонко защемило от незаслуженной обиды, но слова еще секунду назад готовые хлынуть безудержным водопадом вдруг сами собой застыли в горле под ее пустым ничего не выражающим взглядом. Серые глаза больше не лучились теплым светом, теперь они были похожи на серый пепел золы, припорошивший давно потухшие угли, мертвые, чужие…

— Не надо, паря, пойдем отсюда, пойдем… Не спорь с ней сейчас… — бородач успокаивающе гудел ему в ухо, потихоньку подталкивая, заставляя спуститься с крыльца и миновать скорбно застывших бойцов. Когда он проходил мимо, Милица демонстративно отвернулась.

— Но ведь я… — попытался что-то объяснить хотя бы запорожцу Андрей.

— Знаю, все знаю, — перебил тот. — Ежу понятно, что ты ни в чем не виноват. Это мы виноваты, вишь ты, совсем чуть-чуть не успели… По следам ведь шли за гнидами, а оно вона как вышло… Всего каких-то полчаса и не хватило…

Андрей вспомнил вторую волну стрельбы и криков, вскипевших в захваченном уже селе в тот момент, когда он только бросился тушить горящий дом. Видимо тогда и ударил по мусульманам подоспевший сербский отряд.

— Ты на Русалку не злись. Она же хоть и своя парнишка, а все одно баба… А бабы они такие, они виноватых не ищут, а назначают… Прям как начальники в армии… Безголовые, что одни, что другие, что поделаешь…

— Какую Русалку? — удивленно переспросил Андрей.

— Как какую Русалку? А, ты не знаешь! Да это ж Милица, позывной ее. Мы уж привыкли меж собой по позывным. Я, к примеру, Казак, она — Русалка… Вот так…

— А вы вообще кто? — набравшись смелости, спросил Андрей, заглядывая бородачу в лицо.

— Мы-то? Мы, брат, четники… Интервентный взвод, четы Орича, вот мы кто.

— Как это интервентный? — переспросил Андрей, только теперь замечая на рукаве пятнистой куртки Мыколы знакомую нашивку "За краля и отжбину".

— Интервентный, значит ударный, штурмовой, — обстоятельно пояснил казак. — Ну, а теперь ты рассказывай, сам-то кто таков будешь?

— Я аспирант, историк, жил здесь в Купресе, собирал материал для диссертации, — смущенно потупившись, произнес Андрей.

— О как, — удивился Мыкола. — Ученый, значитца. Чего только не бывает! А здесь какими судьбами?

— Ну это… В Купресе… Когда хорваты напали…

Сбиваясь и не зная как покороче описать свои приключения начал Андрей, но Мыкола лишь устало махнул рукой, понятно, мол, можешь дальше не продолжать.

— Паспорт-то сберег? При себе…

— Паспорт, паспорт, да… При себе…

— Ну тогда вот что, малый, здесь тебе ловить нечего. Собирайся, поедешь с нами в Доньи Вакуф, а там найдем способ тебя в Пале отправить. Оттуда уже до Белграда доберешься, там посольство… Поможем уж так и быть земляку. Ну чего замолк? Али не рад?

— Рад, — натужно выдавил из себя Андрей, а потом, собравшись с духом, выпалил: — А можно я с вами останусь?

— То есть как это с нами? — опешил бородач.

— Ну в этом вашем взводе интервентов…

— В интервентном взводе, — механически поправил его запорожец. — Можно, наверное, чего бы нет… Мы подмоге завсегда рады. Приедем в Доньи Вакуф приявишься, как положено и милости просим… Вот только, ты подумай хорошо, паря, мы же не просто так форму носим, мы здесь воюем. Воюем не за бабки, а за свободу братьев-славян, сечешь?

— Я тоже буду, — решительно заявил Андрей, стараясь, чтобы голос звучал как можно мужественнее и убедительнее.

— Что тоже буду? — передразнил его Мыкола. — Смотри, пионер, тут совсем не «Зарница», тут все всерьез…

— Я понимаю…

— Понимаю, когда вынимаю…, - все так же скептически проворчал запорожец. — Ладно, все равно, хотел тебя с собой забирать. До Доньи Вакуфа доедем, если не передумаешь, останешься…

— Спасибо, — с чувством выдохнул Андрей.

— Нашел за что благодарить, дурик…