– Очень. Но это не растение.

– Нет? А что же тогда?

Он понятия не имел.

– Разновидность морской раковины. Ее растирают в порошок, госпожа.

Она помолчала, будто обдумывая. Гарри затаил дыхание. Боковым зрением он увидел, как она подозрительно покосилась на него.

– Это ваши выдумки?

– Что выдумки, госпожа?

– Что мышьяк – это растертая в порошок морская раковина. – Последние слова она произнесла тихо, подражая ему.

– Уверяю вас, – ответил Гарри, пытаясь сохранять серьезный тон, – это розоватые ракушки, обитающие только в Адриатике. Местные жители собирают их при помощи решета и длинных грабель. Ежегодно устраивается праздник, посвященный улову. – Он уже едва сдерживал смех. – Ежегодный праздник адриатического мышьяка.

Джордж молчала. Она была потрясена, он видел это. Гарри даже почувствовал гордость: далеко не каждый мужчина мог лишить леди Джорджину дара речи.

Однако молчание длилось недолго.

– С вами надо быть начеку, мистер Пай…

– Простите?

– …потому что вы злой. – Голос ее дрожал, но не от обиды, а от смеха.

Он улыбнулся. Давно он не чувствовал себя так легко. Они подъезжали к реке – естественной границе двух владений. Гарри остановил лошадь и оглядел другой берег. Дорога была пуста.

– Вряд ли лорд Грэнвиль окажется столь безрассудным, чтобы напасть на нас прямо здесь.

Он поднял брови. Джордж нахмурилась, выражая нетерпение.

– Вы все время поглядывали на холмы, когда мы подъезжали к реке.

Значит, она все понимает. Он напомнил себе, что не стоит недооценивать леди Джорджину, даже если она кажется аристократкой, далекой от реальной жизни.

– Надо быть безумцем, чтобы осмелиться вот так просто на нас напасть, – продолжала она.

Но ведь он и был безумцем.

Справа жнецы молча собирали ячмень. А ведь обычно они поют во время сбора урожая.

– Лорд Грэнвиль заставляет их работать в такое ненастье, – заметила леди Джорджина.

Гарри только сжал губы, чтобы удержаться от комментария по поводу подхода Грэнвиля к сельскому хозяйству.

Внезапно одна мысль осенила Джордж:

– А на моих полях я не видела ни одного жнеца с тех пор, как приехала сюда. Вы боитесь, что они простудятся?

Гарри удивленно посмотрел на нее. Ну конечно, она же ничего не знает.

– Зерно слишком сырое. В таком состоянии его просто нельзя собирать. Только идиот выгонит жнецов собирать урожай в такую погоду.

– Но разве ячмень не должен быть собран до наступления холодов? – спросила она, сдвинув брови.

– Должен, конечно. Но сырое зерно бесполезно собирать. Оно сгниет в амбарах, – сказал он и покачал головой. – Эти рабочие кладут свои силы на сбор урожая, который все равно пропадет.

– Понятно, – ответила она и на минуту задумалась. – А что вы собираетесь делать с урожаем Уолдсли?

– Единственное, что сейчас можно сделать, госпожа, это молиться, что дожди прекратятся.

– Но если урожай пропадет…

Он резко выпрямился.

– Боюсь, что ваш доход с земель сильно сократится в этом году, госпожа. Если прямо сейчас погода исправится, мы успеем спасти урожай. Но с каждым дождливым днем шансы уменьшаются. Фермерам нужен этот урожай, чтобы прокормить свои семьи. Но после выплаты арендной пошлины у них вряд ли что-то останется…

– Я совсем не об этом! – оскорблено воскликнула она. – Неужели вы думаете, что я такая… скупердяйка, что возьму с них пошлину, когда им нечем будет кормить детей?!

Гарри не знал, что ответить. Все землевладельцы, с которыми он имел дело, больше заботились о своем доходе, чем о благополучии людей, возделывающих их земли.

Леди Джорджина продолжала:

– Я откажусь от пошлины в этом году, если урожай пропадет. И я предложу займы на разумных условиях для всех, кому это будет необходимо, чтобы протянуть до конца зимы.

Гарри был потрясен и растроган этим более чем великодушным порывом. Леди сняла тяжесть с его души.

– Спасибо, госпожа.

Она не поднимала глаз, будто разглядывая собственные перчатки.

– Не надо благодарить меня, – ответила она резко. – Мне стоило самой подумать об этом. И простите, что сердилась на вас. Мне стыдно, что я так мало знаю о собственной земле. Представляю, что вы обо мне думаете.

– Нет, – ответил он мягко. – Просто вы выросли в городе.