Шрифт:
В «каюте» у Крылова ожил телефонный аппарат прямой связи с начальником восточного сектора Коченовым. Коченов произнес всего лишь три слова:
– Артподготовку начал противник…
– Обстрел, налет? – попытался уточнить Крылов.
– Самая натуральная артподготовка… Как перед наступлением. Засекаем новые батареи… Тут еще туман… Все затянуло дымом, дышать нечем…
Крылов прервал разговор и почти бегом кинулся к командующему. Доложил. В ответ вопрос:
– Что это значит? Упреждающая контратака? Или и они переходят в наступление?
– Пока одно хорошо… Наши войска в укрытии. Их огонь в пустоту… А сейчас надо дать команду всей артиллерии открыть огонь на подавление, благо все подготовлено и есть снаряды…
Крылов и Рыжи решили упредить начало артподготовки огнем береговых батарей, чтобы раньше времени не раскрыть полевые батареи. Береговые батареи открыли огонь на подавление. Румыны своим артналетом сами помогли корректировщикам, открыв расположение своих батарей. В намеченный срок заговорила полевая артиллерия, было и у армейских артиллеристов время засечь румынские батареи. Уже минут через пятнадцать румынские батареи постепенно одна за другой умолкли.
В начале девятого Крылову доложили, что войска двух дивизий поднялись в атаку на всем участке контрудара.
Прошло минут тридцать-сорок. Крылов принимал донесения с НП дивизий сразу по нескольким телефонам. Голоса возбужденные, восторженные. Дождались!
– Пошли! Пошли! – кричал в трубку Харлашкин. – Танки вырываются вперед! Они утюжат окопы…
По другому аппарату докладывали:
– Первая траншея занята… Румыны не приняли рукопашной… Артиллерия их молчит… Наши захватывают орудия!
В «каюте» шквал телефонных звонков. Конечно же, и Петров, и Воробьев, хотя их не посвящали из соображений высшей секретности в объем планируемой операции, догадывались, что в восточном секторе готовится что-то необычное.
Командарм позвонил Крылову:
– Фроловичу и Петрову сообщил? Сообщи! Пусть порадуются!
– Наконец-то Геркулес по-настоящему рассердился! – напомнил Петров и, погасив в голосе заметную радость, озабоченно спросил: – Какой мы располагаем поддержкой?
– Моряки тоже наступают!
– Какие моряки? Наши?
Крылову был понятен вопрос Петрова. У моряков Одессы не было резервов для поддержки Приморской. Но этот вопрос был оставлен пока без ответа.
С Воробьевым разговор был короче.
– У Коченова и у твоего соседа началось: пошли в атаку! Моряки тоже наступают…
– Слышу! – ответил Воробьев. – Очень хорошо слышу. Румыны притихли.
А в это время прорывались в штаб телефонными вызовами командиры полков и штабисты и из западного и южного секторов. Всем не терпелось узнать, что происходит в восточном секторе, что означает перенос огня всех береговых батарей через Одессу на Большой Аджалыкский лиман. Крылову приходилось просить многих отключиться, чтобы не мешали управлению боем.
Можно бить врага, твердил про себя Николай Иванович, принимая донесения из дивизий Томилова и Коченова. Пусть в наступление введены лишь две дивизии и всего лишь 3-й морской полк морского десанта. Расчеты наступления давались с трудом, и в ходе боев оно требовало корректировку. Крылов уже видел все недостатки его подготовки, они сказывались и на развитии боя. Но многие недостатки были видны и при подготовке наступления, но они, эти недостатки, имели объективную причину. И главное – неравномерность задействованных сил. Это сказалось сразу же.
Дивизию Томилова поддерживали танки, дивизия Коченова не имела ни одного танка. Она и по составу была значительно слабее, бойцы были утомлены оборонительными боями, томиловцы вступили в бой со свежими силами. И вот он – результат.
157-я дивизия наносила главный удар 716-м стрелковым полком и ротой танков на Гильдендорф. Он сразу же прорвал оборону противника, и румынские части быстро попятились назад. Не отставая от него, продвигался на совхоз «Ильичевка» 633-й полк с танковым взводом.
К 10 часам утра, за два часа боя, томиловская дивизия продвинулась на десять километров.
Не так развивалось наступление коченовцев. В районе Фонтанки противник имел доты, каменные дома были превращены в огневые точки. Фонтанка была взята только в ходе повторных атак. Пришлось перенести в ее район огонь всех береговых батарей.
Задержка произошла и между шоссейной дорогой Одесса – Николаев и побережьем. Несомненно, этой задержки не случилось, если бы коченовская дивизия располагала хотя бы несколькими танками.