Шрифт:
У Петрова были заботы продвинуть бригаду к исходным позициям для контратаки на следующее утро.
Вслед за кораблями прибыл лидер «Ташкент» и доставил снаряды нужных калибров.
22 декабря сулило изменение обстановки, если и не на всех участках, то, по крайней мере, на самом опасном, под станцией Мекензиевы горы.
Утром 22 декабря 79-я бригада и 388-я дивизия поднялись в контратаку, в это же время начали наступление и немецкие войска. Встречный бой. Самый жестокий вид боя пехоты.
Наступал тот решающий момент боя, когда мобилизуются все духовные силы сражающихся. И с той и с другой стороны равное искусство, не равна численность, у немцев превосходство в людях и в вооружении, но во встречном бою эти виды превосходства теряют решающее значение, верх берут духовные силы. Севастопольцы защищали родную землю, немецких солдат гнал на штурм приказ, за их спиной стояла тень гестапо, а родина их отстояла от Севастополя на тысячи километров. Севастопольцы пересилили и двинулись, развивая успех, вдоль шоссе на Бельбек…
Их поддержала артиллерия двух секторов, богдановский артполк, крейсеры и эсминцы.
К вечеру 79-я бригада восстановила полностью позиции обороны.
23 декабря, на седьмой день штурма, через двое суток по истечении срока, назначенного Манштейном для захвата Севастополя, немецкие атаки прекратились.
Крылову надлежало незамедлительно дать объяснение: передышка или конец штурма? Надо было проанализировать десятки и даже сотни донесений разведчиков, наблюдателей, донесения артиллерийской инструментальной разведки, артиллерийских корректировщиков, показания пленных. Все сходилось на том, что Манштейн начал перегруппировку сил для нового удара.
6
24 декабря началась история, которая чуть было не сломила всю севастопольскую оборону.
В шестом часу утра на КП армии дежурил начальник оперативного отдела штарма майор А. И. Ковтун.
Петров и Крылов прилегли отдохнуть.
Без какого-либо предуведомления в комнату дежурного вошел генерал-лейтенант с Золотой Звездой Героя Советского Союза на кителе. Строго, как будто бы строгость подкрепляла авторитет его звания, спросил:
– Кто вы такой?
Ковтун представился.
– Я – Черняк! – объявил вошедший. – Генерал-лейтенант, Герой Советского Союза! Назначен командармом! Штаб армии поставлен об этом в известность?
Ковтун не только удивился, но даже и растерялся.
– Нам об этом ничего не известно! – ответил он. Надо было бы немедленно разбудить Крылова или Петрова. Но Черняк предупредил его вопросом:
– Где Петров?
– Спит! Он только что прилег!
– Пусть отдохнет! Пусть доберет отдыха последние минутки! Завтра некогда будет отдыхать. Что у вас за карта?
Ковтун наносил последние данные обстановки. Он невольно заслонил карту, но Черняк не обратил на это внимание.
– Оборона? – спросил он. – А вы, майор, академию кончали?
– Нет! – ответил Ковтун, все еще не зная, что ему делать с незнакомым генералом, сомневаясь, не делает ли он служебного преступления, продолжая с ним разговор над картой.
– Сразу видно, что академии не кончали! – продолжал Черняк. – Кто же теперь так делает соотношение сил? Надо сопоставлять количество дивизий, а не батальонов. Вы работаете, как при Кутузове.
Звание прибывшего не разрешало дерзость, хотя его замечание обличало полное непонимание происходящего.
– У вас столько дивизий, а вы не можете удержать рубеж обороны! Нет наступательного порыва! Но я вас расшевелю!
Ковтун не выдержал:
– Нельзя же наша дивизии равнять с немецкими. У них полные полки трехбатальонпого состава, а у нас половина полков – двухбатальонного! Да и батальоны неполные… А еще и отдельные подразделения.
– А вы, майор, не умеете слушать старших! Вас, как начальника оперотряда, прошу немедленно подготовить доклад о состоянии армии.
Ковтун разбудил Петрова и Крылова. Черняк предъявил Петрову приказ, подписанный командующим фронтом.
– Я не хочу сказать, что вы воевали плохо! – начал он. – В обороне вы кое-что сделали… Но оборона – прошедший этап. Вам известно, что происходит под Москвой? Наступил перелом в ходе войны, и то, что годилось вчера, сегодня не годится! Надо переходить в решительное наступление!
– Какими силами? – спросил Петров.
– Помилуйте! – повысил голос Черняк. – У вас дивизий больше, чем у Манштейна… Сейчас прибудет триста сорок пятая… Мы должны думать о прорыве к Симферополю, а вы тут так близко подпустили немцев, что они обстреливают корабли с берега…