— Стреляй, сука, если уж достал волыну, но вот с коленями ты погорячился. Короче, стреляй быстрее, или я тебя просто… ну, употреблю неоднократно и в крайне извращенных формах, если культурно сказать.

Стоит он, трясется, целится. У меня даже точка на груди зачесалась — та самая, куда пуля должна была влететь.

Но тут бежит его баба и верещит, как пилорама поутру. Он жопой-жопой — и к себе в номер.

— Лады, — говорю, — товарищ ответственный работник. Сейчас мы проверим наши с тобой возможности.

Набираю номерок коллеги из компетентного органа и прошу:

— Привет. Тут один представитель прокуратуры пытается в меня стрельнуть. Вам из Питера не доехать, дерни-ка ментов из областников. Просто мечтаю ему карьеру подпортить.

— Сейчас дам команду — жди.

А в это самое время похмельный дядя вместе со своей сисястой кобылой прыгал с балкона, благо первый этаж, и крался к своему «лексусу», побросав вещи. В итоге он сбежал, менты были развернуты с полдороги, а данные его паспорта попали на стол к кому следует.

Никакого заявления я, конечно же, писать не стал, но мне был обещан контроль разбора.

И самое главное с радостью заметил, что не испытывал никакого мандража, ни страха, ни сомнений, кроме холодной ярости, — ничего! А ведь это был реальный ствол, направленный реально в табло.

А теперь вспомните, как моргается с перепугу, когда долго не спарринговал, если, конечно, вы знаете, что это за штука такая — спарринг.

Так что наш подход в психической подготовке реально работает.

Схватка происходит лишь тогда, когда она неизбежна в силу ваших этических и нравственных представлений о жизни.

А насчет того, что на вас покажут и вас поймают… Совершенно верно: вас и поймают, и посадят, и сидеть будете. Вот это и есть ответственность за содеянное. А теперь представьте, насколько вескими должны быть аргументы в пользу драки. Но как только вы их, аргументы эти самые, прочувствуете — прочь досужие сомнения, переживания и прочие бабские прокладки с крылышками! Будет ровно то, что будет, а дерзким дебилам перманентно везет. Я тому пример.

Мнение мое — и не обязательно правильное.

Если вы пренебрегли моральной стороной человеческого достоинства и решили сглотнуть стеб придурков над вашей подругой, то, поверьте, через пару секунд вам придется сглатывать собственные зубы. Драка начинается и заканчивается выяснением того, кто же тут слизняк, а вовсе не подсчетом нанесенных и полученных телесных повреждений.

Рост сто восемьдесят, вес сто, рожа самая пренеприятная, на шее — золотая стограммовая цепь, машина — не самый дешевый лимузин… Это я про себя. Еду этаким вот манером по проспекту, и вдруг меня подрезает тонированная красная «семерка-жигуль», явно «звериная». Я вяло реагирую сигналом… и началось. Раз подрезали, два, три… Начинаю волноваться даже. В конце процесса тачка перегораживает мне дорогу на перекрестке, и выскакивают из нее два деятеля: водитель — с моей стороны авто, товарищ с монтировкой — с другой.

— Ну и чего ты разгуделся, петух зае…й!

— Ну, на свинью бритую, возможно, и похож, но на редкий вид петуха — ни в коей мере!

Надо сказать, что выскочил я на свежий воздух живее супостата, поэтому свою гневную речь он вещал в процессе выхода из авто. Как только дядя оказался на улице, лицо у него лопнуло, как гнилой арбуз, для верности я, видимо, сломал ему пару ребер посредством волшебных ботинок, которые всегда на мне. Товарищ, наблюдая неприятную судьбу водителя, как-то не торопился ко мне с монтировкой. Чтобы развеять его сомнения, я схватил топор, подаренный мне когда-то, и помчался навстречу судьбе. Монтировка была потеряна этим нехорошим человеком при беге с препятствиями.

И тут началось самое забавное. Как в плохом анекдоте, появился милиционер в гражданке, но с удостоверением. Номера машины переписаны, удостоверение изучено, и мы стоим — чего-то ждем.

Наконец я предлагаю:

— Ну что ждать-то? Звони в «02», «03», да хоть в «04», только быстрее, у меня со временем засада, — а тот стоит и молчит.

И тут я замечаю что «потерпевший» лежит с открытыми глазами и не дышит, лицо лопнуло от уха до носа, рана рваная, через щеку торчат зубы, из ушей течет кровь. «Раз кровь течет, значит, не помер», — успокаиваю я себя. Милиционер, видимо, в этом так уверен не был, но дядя вдруг ножками задрыгал и стал мычать.

— У нас, — мычит, — к молодому человеку претензий нет.

И я покинул место происшествия, несколько возбужденный.

Мораль! Если находятся идиоты, запросто кидающиеся бить бритую свинью вроде меня, то на что же надеются остальные граждане России?! Надо вооружаться в рамках закона!

Топор всегда у меня под ногами, оружием он не является, визуально ужасен, опять же футляр у этой модели — просто прелесть, пластиковый такой, так почему нет?! Видимо, я несколько переборщил с подробностями, но не с целью покрасоваться. Знающие меня люди — а их немало — подтвердят мою неамбициозность, близкую к абсолютной.