Мои ученики осознанно шли на то, чтобы потерять сознание, и приобретали уникальный опыт борьбы с инстинктом самосохранения. Они доверяют учителю, а учитель идет самым радикальным путем, который действительно приносит эффект в максимально сжатые сроки.

Рукоприкладство, а также бой с применением оружия — вообще самые радикальные вещи, которые может позволить себе человек, защищающий свою жизнь, это всегда самый последний и самый жесткий его довод. Не подходить к обучению радикально нельзя, это просто преступно по отношению к ученикам. Ведь они столкнутся с тем, чего никогда не видели и не испытывали, а мудрого учителя рядом точно не будет, поэтому они, скорее всего, проиграют в реально жестокой ситуации.

Здоровье, безусловно, штука важная, но далеко не главная. Это вообще очень отвлеченное и расплывчатое понятие. Здоровье можно потерять в любую минуту, и стоит ли эта вещь того, чтобы над ней трястись? Разумный подход — да, конечно, стоит! Но этот подход действительно должен быть разумен, а не продиктован слепым инстинктом самосохранения. Как ни парадоксально, но люди, трясущиеся над своим здоровьем, никогда этого самого здоровья не имеют.

«Великие мастера» так и останутся для меня суровыми пожилыми азиатами с портретов, висящих на видном месте. Я не знаю, что они умели на самом деле. Нет, я не тыкаю в патриархов грязным пальцем, но предпочитаю доверять вещам, которые видел сам. А у нас не детский садик, всех, кто приходит к нам, сразу откровенно предупреждают о методах тренировочного процесса.

Если парню ломали нос на тренировке, а потом сломали и в реальной драке, то это фигня — будет драться дальше, а вот если размякнет, то тут же ногами и затопчут. Это не значит, что нужно переломать каждому ученику все, что у него имеется, но определенный негативный опыт такого порядка должен иметься. Более того, без него не обойтись в процессе тренировок, направленных на подготовку бойца, а не на общее оздоровление и приобщение к экзотике белых кимоно.

Вы ведь живете не в Голландии и не в Швейцарии, поэтому рискуете стать инвалидом, даже выходя за хлебом в булочную.

Травм на тренировках, как ни странно, бывает немного, серьезных я пока вообще ни одной не видел.

Кстати, когда я занимался тайским боксом, был такой случай. Двое ребятишек — один под центнер весом, другой чуток поменьше — в перерыве, пока тренер отошел, затеяли шуточный спарринг. Один маханул кулачком чуть выше, чем надо, и партнеру нос раскрошил. Резюме: причина возникновения травмы не всегда заключается в жестокости или жесткости, часто это зависит от состояния собственного ума и тела. Да и здоровье зачастую не есть то, что от рождения дадено, а то, что сам приобрел.

Теперь о том, как не моргать, а это очень серьезная часть психической подготовки бойца. Расскажу о собственных впечатлениях.

Инструктор и обучаемый становятся друг напротив друга в боевой стойке. Инструктор в перчатках для рукопашного боя начинает наносить ученику легкие удары по лицу. Задача ученика: не прятаться от ударов, не моргать, то есть не зажмуриваться при виде кулака, летящего к собственному драгоценному лицу, не уклоняться. Темп ударов постепенно возрастает, они наносятся все чаще и чаще, не сильные, но чувствительные, темп возрастает еще больше, так, что кулаков практически не видно, одни лишь тени, которые быстро-быстро стучат по башке. Задача ученика все та же: не сломаться, смотреть на инструктора, держать голову посаженной в плечи, не закрывать глаза.

Есть еще одно милое упражнение из той же оперы, но задача ученика состоит уже в том, чтобы уклоняться. Двое стоят друг напротив друга на коленях, один только защищается, может мотать головой, закрывать лицо перчатками, задача второго — наносить реальные удары в лицо в рваном ритме в произвольном порядке. Очень хорошее упражнение, позволяющее освоить уклоны от удара.

Кто сказал, что подход кои но такинобори рю правильный, — неужели я? Никогда такого не говорил! Я всего лишь утверждал, что верю в него. Согласитесь, это не одно и то же! Более того, я часто и осознанно упоминал о многих интересных аспектах других стилей, и меня всегда расстраивала агрессивность мастеров по отношению друг к другу.

Будучи вменяемым человеком, я всегда пояснял, что данная система не может быть широко популяризована. Я постоянно уговариваю ребят, особенно молодых, сначала посмотреть, обдумать и лишь потом сделать вывод о возможности тренировок именно у нас.

Да, мы иногда «убиваем» друг друга, но вовсе не для того, чтобы выяснить, что же из этого получится, скорее мы реализуем эти самые жесткие, нет, даже жестокие формы обучения, стремясь к его максимальной эффективности, причем делаем это только после предварительных исследований, в том числе и медицинских! Мы не кружок садомазохистов, а научно-исследовательский центр, причем внебюджетный, в котором трудятся доктора наук. Порой мы делаем пугающие вещи, но, поверьте, не от удали пустоголовой, а для достижения совершенно конкретных тактико-технических задач. Более того, могу с гордостью сообщить, что в части прикладной (специальной) подготовки российская системная база на сегодня ведущая в мире, что доказано проведенными сравнительными исследованиями! Нагло надеюсь, что имею к этому успеху некоторое отношение. Даже для выполнения учебно-технического задания «Производство скальпированной раны шеи при помощи зубов» мы пишем обоснование, приводим доказательную часть и план-конспект, в котором указаны ограничения либо их отсутствие.

Именно жестокость нашей методики заставляет меня отказывать женщинам, которые хотят у нас заниматься. Дело в том, что женщина всегда должна оставаться женщиной, во всяком случае я очень этого хочу. Признаюсь, что даже эмансипацию и стиль «унисекс» считаю злостным угнетением половых и детородных функций.

Я достаточно долго жил за рубежами. То, что там сделали суфражистки, преступно. Дамы шпалы там, конечно, не кладут, но какое же это свинство, когда в одной семье имеются два бюджета, и как анормально, что обворожительная девушка не может понять, что ты за ней ухаживаешь.