Какими же насекомыми в конечном счете кормятся в горном лесу птицы? У всех ли видов жертвы одинаковы или, наоборот, разные? Для ответа на эти вопросы необходимо знать, чем питается каждый вид пернатых в то или иное время года, что не так легко выяснить. Ведь до сравнительно недавнего времени единственным достоверным методом изучения состава пищи у птиц считалось определение содержимого желудка. Это значит, что птицу надо было застрелить, вскрыть ее желудок и по сохранившимся в нем остаткам насекомых определить их вид, род или хотя бы семейство. При этом для получения убедительных данных требовалось убить не одну, а несколько птиц каждого вида в каждую из нужных дат и т. д. Сегодня такой метод не только трудоемок, но и недопустим с точки зрения охраны природы.

Поэтому широкое распространение получил метод лигатур, предложенный лет тридцать назад ленинградскими орнитологами А. С. Мальчевским и Н. П. Кадочниковым. Суть его заключается в том, что гнездовым птенцам воробьиных птиц накладывают на шею лигатуру, то есть нетугую повязку, которая не мешает дышать, но и не пропускает корм. Периодически контролируя каждое кормление птенца родителем, ученый извлекает из пищевода птенца задержавшийся пищевой комок для дальнейшего определения его содержимого, а птенца кормит другой сходной пищей. Таким методом можно собрать много сведений, не причиняя птенцам вреда. Правда, он приемлем только при изучении питания гнездовых птенцов и только определенного, примерно недельного, возраста, так как совсем маленьких — их еще называют пуховичками — самка обычно подолгу обогревает, что не дает возможности осматривать их после каждого кормления. А полностью оперенные птенцы при частом беспокойстве могут просто сбежать вместе с лигатурами и, значит, погибнуть.

И все-таки метод лигатур прояснил многое в питании птенцов. В Заилийском Алатау, у верхней границы ельников близ Большого Алматинского озера, в течение нескольких лет мы при помощи этого метода получили сведения о двух с половиной тысячах приносов корма птенцам в 233 гнездах девятнадцати видов певчих птиц. Из тринадцати с половиной тысяч экземпляров изъятых у птенцов беспозвоночных животных почти треть приходилась на долю двукрылых насекомых — мух, комаров-долгоножек, мошек; столько же — на долю тлей и мелких цикадок. Вообще же птицы выкармливали птенцов представителями семнадцати отрядов класса насекомых, а также многоножками, паукообразными, ракообразными, моллюсками и кольчатыми червями. Сложность пищевых связей между некоторыми наиболее характерными насекомоядными птицами елового леса и их жертвами наглядно демонстрирует схема на стр. 33.

Различные места и способы добывания корма у тех или иных птиц обусловливают и различия в составе их пищи. Так, бледная и черногорлая завирушки, собирающие корм в основном на земле, чаще всего приносят своим птенцам тлей и комаров-долгоножек — это вместе три четверти корма; дрозды — деряба и черный — выкармливают птенцов обычно бабочками, их гусеницами и двукрылыми, к которым добавляют дождевых червей и жуков; у двух видов горихвосток — седоголовой и красноспинной — помимо двукрылых и бабочек, составляющих половину корма, большую роль в питании птенцов играют саранчовые и пауки; пеночки — зеленая и зарничка — носят птенцам в основном двукрылых и тлей (вместе — около 70 процентов).

Из двух видов синиц, собирающих корм преимущественно в кронах елок, московка предпочитает двукрылых, жуков и бабочек (вместе — почти 80 процентов), а джунгарская гаичка чаще всего приносит птенцам гусениц-пядениц, крупных летающих муравьев, зато двукрылых — втрое реже, чем московка.

Особый интерес представляет тот факт, что джунгарские гаички постоянно и в большом количестве приносят птенцам галлы. Эти небольшие, до пяти миллиметров в диаметре, круглые мягкие образования с массой мелких белых личинок внутри располагаются между хвоинок на тоненьких еловых веточках, как правило, с нижней стороны и в верхних частях кроны. Пораженность елей этими галлами довольно большая, на поиски их гаички тратят считанные секунды. Зато для птенцов галлы представляют нечто вроде бутерброда из растительной и животной ткани: по-видимому, это достаточно питательный и витаминизированный корм.

Как видим, птичий рацион очень разнообразен. Он включает не один десяток видов беспозвоночных животных из самых различных отрядов, хотя основу его составляют немногие, определенные группы жертв. И наоборот: каждый вид насекомых может поедаться множеством видов птиц, но есть из них потребители наиболее постоянные, а есть случайные. Вот такое разнообразие связей и создает ту сложную мозаику взаимоотношений между хищниками и их жертвами, а также между животными и растениями, на которой и держится равновесие в живой природе.

Это равновесие, о котором в наше время все чаще упоминают, причем не всегда в одобрительном смысле,— непременный закон природы. Проявления его можно найти во всем — от человеческого организма до крупных экосистем. Великое достоинство равновесия — способность к саморегуляции. Если по какой-либо причине одно из звеньев единой цепи вдруг или постепенно выпало, происходит частичная перестройка системы, кто-то или что-то принимает на себя функции выпавшего звена, и система вновь уравновешивается. Но это возможно только до определенных пределов, за которыми восстановить равновесие окажется невозможным. Вот об этом мы всегда должны помнить и стремиться как можно меньше нарушать гармонию взаимоотношений в мире живой природы.

Кто не бывал в экспедициях, тому, вероятно, трудно представить будни полевой жизни, как, например, вот эти. Потрескивает слева керосиновая лампа, справа Вахтанг Кикабидзе поет про «мои года»... Светит луна. Безветренно. Сквозь лунную тишину доносятся звонкие весенние голоса жаб и лягушек. Рядом на дворе бубнят ночные миграционщики. Это — орнитологи, изучающие ночные перелеты птиц по «лунной методике»: один в телескоп смотрит на луну, другой записывает с его слов всех птиц, летящих на фоне лунного диска. А по хозяйственным полкам полевой кухни начали свою трудовую ночную жизнь мыши...