Шрифт:
В немецкой тюрьме Баутцен Ю. Фучик сначала был один и очень тосковал по людям. Но одиночество не сломило его, сестре и родителям он писал:
В камере я один, но одиноким себя не чувствую. У меня тут есть несколько хороших друзей: книги, станок, на котором я изготовляю пуговицы, пузатый глиняный кувшин для воды, над которым я часто шучу (он напоминает мне пьянчужку, который боится спутать вино с водой), паучок в углу. О чем я только с ним не беседую, не вспоминаю; каких только песен с ним не пою!
В этой тюрьме Ю. Фучик пробыл около трех месяцев, а 24 июля 1943 года его привезли в Берлин. На суде он держался как грозный обвинитель, превратив скамью подсудимых в трибуну, с которой произнес свою обвинительную речь против фашизма. Но 27 июля имперский прокурор Небель подписал текст обвинительного заключения, который гласил:
Карл Фучик [82] [Гестаповцы по ошибке написали имя отца Юлиуса Фучика], подданный протектората, чех по национальности, был известен среди чешской интеллигенции как коммунистический агитатор. Состоял членом Коммунистической партии Чехословакии и дважды… был в России. Написал о России известную в Чехии пропагандистскую книгу…
82
Гестаповцы по ошибке написали имя отца Юлиуса Фучика.
Через сутки после вынесения приговора Ю. Фучика привезли в тюрьму на Плетцензее — дом ожидания смерти и место массовых казней. Тюрьма представляла собой мрачное здание, обнесенное каменной стеной: четыре круглые башни с окнами-бойницами, вокруг — канал, лес, озеро, пустырь… В последнем своем письме Ю. Фучик писал:
Сижу еще с одним товарищем в камере на Плетцензее. Мы клеим кульки, поем и ждем, когда очередь дойдет до нас. Остается несколько недель, иногда они превращаются в месяцы. Надежды опадают тихо и мягко, как увядшие листья. Лирические души при виде листопада порой поддаются унынию… Но дереву не больно, все это так естественно и понятно… Человек не становится меньше оттого, что ему отрубают голову. Я горячо желаю, чтобы вы, когда все будет кончено, вспоминали обо мне не с грустью, а с такой радостью, с какой я всегда жил.
В ночь с 3 на 4 сентября тюрьма на Плетцензее подверглась бомбардировке, во время которой загорелось одно крыло здания. Надзиратели согнали всех заключенных во двор, и в этой панике некоторые из них попытались бежать. С этого дня узников стали держать в кандалах днем и ночью, к тому же фашисты решили ускорить казни. За три дня нужно было казнить 360 заключенных, немцы быстро соорудили виселицы и вешали все ночи напролет. 8 сентября, примерно в пять часов утра, за Ю. Фучиком пришли двое надзирателей. Они ничего не спросили, даже его имени, просто стащили узника с кровати, сняли с него кандалы и приказали раздеться. Когда Ю. Фучика вели на казнь, он запел "Интернационал", но стражники заткнули ему рот. Однако заключенные в камерах услышали его голос и подхватили гимн…
Генерал Д. М. Карбышев
Высокие каменные стены, напоминающие средневековую крепость, видны издали. Но возведены они были не в Средние века, а в мрачные годы фашизма руками узников: и эти стены, и сторожевые башни, и ряды колючей проволоки, и адские печи крематория… Это концентрационный лагерь Маутхаузен: перед воротами его возвышается обелиск, в гранит которого вделан небольшой портрет. Текст на памятнике гласит: "На этом месте мученической смертью погиб генерал-лейтенант инженерных войск Красной Армии, Герой Советского Союза Дмитрий Михайлович Карбышев".
В июне 1941 года Д. М. Карбышев выехал из Москвы инспектировать оборонные сооружения на западной границе. С утра до позднего вечера он осматривал вместе с начальником инженерных войск округа П. М. Васильевым "точки" — те, где уже были сооружены доты, дзоты и траншеи, и те, где они еще только возводились. Всюду кипела напряженная работа. М. Д. Карбышев старался везде побывать и все увидеть своими глазами: не только проверял и инспектировал, но и помогал командованию и военным инженерам советами — где, как и что следует еще построить и возвести.
Когда началась Великая Отечественная война, ему не раз предлагали вернуться в Москву, выделяя транспорт и охрану. Но на все предложения генерал отвечал: "Я — солдат, а солдату в такой момент уезжать нельзя. Я не могу бросить фронт". Ему шел тогда 61-й год, и вместе с солдатами и офицерами Д М. Карбышев переносил все тяготы первых недель войны. Воинская часть, к которой он примкнул, попала в окружение немецких войск; бойцы стали пробиваться через вражеское кольцо, но не всем это удалось. Многие погибли в сражениях, другие попали в плен, в числе последних оказался и генерал-лейтенант Д. М. Карбышев. Так начался его тяжелый, тернистый путь по фашистским тюрьмам и концлагерям.
Шли месяцы, проходили годы: ни жена, ни дети, ни товарищи по службе не знали, что случилось с генералом. Только после разгрома фашизма оставшиеся в живых узники концлагерей рассказали о бессмертном подвиге Д.М Карбышева.
Сначала он попал в фильтрационный лагерь Острув-Мазовецкий в Польше, где пленных переписывали, сортировали и допрашивали. Здесь быстро узнали, что в отделение для старших офицеров заключен советский генерал Д М. Карбышев. Пленные стремились увидеться с ним, и всем он говорил, что нельзя сидеть сложа руки и даже здесь нужно любыми способами помогать родине бороться с врагом. Фашисты попробовали "обработать" советского генерала и привлечь на свою сторону выдающегося специалиста военно-инженерного дела. Однажды ему объявили, что он "свободен", так как советское правительство якобы отказалось от него, но Д.М Карбышев сразу же разгадал провокацию.