Так как все имеемые в наличие авиационные силы были задействованы в районе острова Медвежий и в районе аэродрома Банак, то противодействовать действиям немецкого крейсера было пока нечем. Произведенные расчеты показали, что конвой, успеет углубиться в ледовые поля, если он будет следовать той же скоростью, а рейдер свою скорость не изменит. Но именно, что "если". На море, как известно случается всякое. Между тем, запутанные события в районе острова Медвежий, происшедшие во время полета лодки ГСТ А. Стрельцова в направлении на запад, сопровождаемые ворохом противоречивой информации, и целая серия поспешно принятых, в связи с этими событиями решений, не позволила командованию Северного Флота, более четко, объективно и взвешенно оценить ситуацию с рейдером в Карском море, и найти грамотный путь разрешения потенциально опасной ситуации. Об этих событиях и пойдет речь ниже, но после того, как мы расскажем о реальных успехах и недостатках действий остальных немецких подводных лодок в районе Карского моря.

Предоставим слово одному из участников событий, оберлейтенанту Бруно Ридерману, проходившему службу на подводной лодке U-456, и написавшему книгу "Арктические волки северных широт":

"… Мы находились примерно в 11 милях северо-западнее губы Безымянной острова Новая Земля. Дул пронзительный северо-восточный ветер силой около 6 баллов, и несение вахты было сущей каторгой - все, что могло промокнуть, уже давно промокло. И не от волн, а то ветра. Волнение моря в принципе было терпимым около 3 баллов, хотя я готов был держать пари, что старина Бруно Юргенецки опять облюет всю палубу в отсеке. Было около пяти утра, когда на севере были замечены два сторожевых корабля, спешащие на юг. Макс Мартин тут же отдал приказ на погружение, а у меня в душе закралось подозрение, что наш командир собирается нарушить инструкции, запрещающие нам атаковать суда и корабли до особого распоряжения. Так оно и оказалось, и я подумал, что будет правильным настрочить на Макс-Мартина по возвращении, анонимный донос в гестапо.

Конечно, я болел всей душой за нашу U-456, и наш экипаж, и молчаливое соревнование во флотилии за то, чей боевой счет будет выше, я тоже… О Майн Готт! Ну и вонь! Опять этот Эрих-Анна Гумбольт продул гальюн на себя! Понаберут дураков в подводный флот на вокзале, а потом мучайся с ними… Неплохо было бы избавиться от этого недотепы по возвращении. Да! Наш командир приказал готовить торпедные аппараты номер один-четыре и кормовой номер пять к стрельбе. Один из сторожевиков, имел камуфляжную раскраску, острый клиперский нос и напоминал старинный ледокол. Наверное так и есть - русские старательно вооружают все суда, которые у них остались. Некоторые бывают довольно опасны - те, которыми командуют так называемые "Стахановцы" - действуют нагло, дерзко и решительно и этим компенсируют недостаток боевой подготовки. Хотя много и таких, которые ведут себя как слепые котята - ничего не видят и не слышат.

На наших лодках применяли торпеды двух типов - G7a и G7e. Первые "угри" - парогазовые, вторые - электрические. И каждая имела и достоинства и недостатки. Парогазовые G7a имели большую скорость в 44 узла и дальность действия шесть километров при максимальной скорости и 12 километров при скорости в 30 узлов, но они обладали и существенными недостатком - оставляли за собой след из пузырьков воздуха и будучи достаточно шумными. Ими мы предпочитали стрелять лишь в ночные часы, или с близкого расстояния по одиночному транспорту. Электрические - были бесследными, но и более тихоходными - 30 узлов и всего пять километров дальности. Естественно, что Мак-Мартин зарядил аппараты электрическими "угрями". 280 килограмм тротила в боеголовке могут запросто потопить любой из этих сторожевиков.

М-да! Что-то не везет нашему командиру сегодня! Все четыре торпеды прошли мимо - две взорвались на берегу. Счастье, что на этих калошах нет сонаров - тогда бы они нас быстро засекли - с 11 кабельтовых. А командир то занервничал! Однако то, что он сейчас делает глупость - если не попал четырьмя торпедами, то разве есть шанс попасть одной? Впрочем ему виднее - он командир лодки - ему за торпеды потом и отчитываться. И эта прошла мимо! Пять рыбок и все в пустую! Радует одно, что после того, как мы перезарядим аппараты - мы продолжим преследование русских, но уже в надводном положении. Провентилируем ту вонь, которую напустил этот придурок Эрих-Анна Гумбольт.

А погоня к счастью подзатянулась. Можно было перевести дух, подышать свежим воздухом. В принципе наша U-456 неплохая лодка. Тесновато конечно, но в остальном. Самое смешное, что ее разработали на чужие деньги. Мы ведь после проигрыша в Мировой, были ограничены этим Версальским договором - строить что-то военное крупнее шлюпок было нельзя. Но всегда найдутся те, для кого жажда наживы, важнее последствий. Крышу нам дали голландцы, те, которые привыкли жить за счет тюльпанов и ювелиров. Фирму наши конструкторы зарегистрировали в Гааге. Самое смешное, что все знали, что в ней работают немцы. И англичане, и французы, и американцы. Знали и молчали. И не потому, что формально не придерешься, а потому, что по их мнению, мы продавали лодки их будущим союзникам. И где те союзники? Турция - нейтральна. Испания - нейтрально, но на Восточном фронте воюют ее добровольцы. Финляндия - на нашей стороне. Швеция - нейтральна, но гонит нам по дешевке железную руду и пушки в обмен на зерно. Ну разве что русские - так те практически все лодки уже потеряли. Конечно, чтобы продавать создаваемые лодки, пришлось торговать себе в убыток, сбивая французам и итальянцам цены. Но зато каждая построенная и проданная лодка выходила все лучше и лучше - можно было учитывать недостатки в работе за чужой счет. Самыми последними покупателями кстати были финны - и их лодки наиболее близки по характеристикам к нашей "семерке". Так или иначе, но когда мы плюнули на Версаль. У нас уже имелся отработанный проект, проверенный на практике в железе. А что получила Голландия в качестве платы за приют и кров? Впрочем, там ведь не только одни евреи живут - в вермахте и СС полно добровольцев из Голландии.

Однако я увлекся рассказом. Догнали мы этих русских, догнали через пять часов, сделали крюк и погрузились, а неугомонный Макс-Мартин снова стал готовиться к торпедной атаки из аппаратов NN один, два и четыре. Теперь нам удалось получше рассмотреть русских - самый крупный был действительно их вооруженным ледоколом. Разглядели мы и множество орудий и сигнальщиков с биноклями. Однако что-то у нас опять не получилось. Мало того, что мы снова нарушили инструкцию, так еще в момент пуска торпед, русский ледокол резко изменил курс, а второй русский вооруженный траулер около 1000 тонн водоизмещением повернул в нашу сторону! Мы снова не попали! Акустик правда услышал взрывы, но было неясно - от наших торпед или от русских глубинных бомб. Закралось подозрение, что русские начали ставить сонары на свои устаревшие корабли - ничем другим маневр русских объяснить было невозможно. Правда сонары плохого качества - нас засекли только на 800 метрах - дистанции последнего торпедного залпа. Через час, за время которого перезаряжались торпедные аппараты, мы снова всплыли в надводное положение.

Насладиться свежим воздухом не удалось - влетели в жуткий дождевой шквал. Я вновь вымок, и решил, что с меня хватит - нужно высушить одежду, пока имеется такая возможность. Сушить промокшую одежду лучше всего на работающих дизелях. На немецких дизелях. На нашей старухе таких было два - шестицилиндровые, четырехтактные F46 фирмы "Германия-Верфт" по 1400 лошадиных сил каждый. Грохот конечно же стоял в отсеке неимоверный, но и ходить в сырой одежде мне не хотелось. К чему я рассказываю про сушку одежды? А к тому, что двое последующих суток прошли скучно и уныло. И я регулярно был вынужден после каждой вахты этим заниматься. И 22 августа за очердной сушкой одежды я пропустил самое интересное.