– Хотите, я провожу вас?

Она кивнула.

Он придержал для нее занавеску. Она выскользнула из примерочной, повернулась и смотрела, как он заправляет футболку в джинсы. Потом пригладил рукой волосы, вернув их на место.

Его игривость исчезла. Сейчас в нем чувствовалось что-то почти хищное.

Он вышел, ожидая снаружи, когда она включит сигнализацию и запрет дверь.

Она ощутила еще большую неловкость, когда выпрямилась и улыбнулась ему. Воздух был слегка прохладен, но он, казалось, не замечал. Он обнял рукой ее за плечи, и они направились к любимому ресторану Табиты – «Экми Ойстер Хаус».

Пока шли, они молчали. Она и хотела бы поговорить, но что женщина обычно говорила парню, который подарил ей лучший в ее жизни секс?

Парню, которого она не знала.

Парню, которого она, скорее всего, больше не увидит.

Ох, как она ненавидела такие ситуации. Одноразовый секс случился в ее жизни впервые. Подобная близость, пусть и с совершеннейшим незнакомцем, приводила в замешательство.

Его шаг замедлился, поскольку они подошли к ресторану.

Брайд взглянула в большое раскрашенное окно. Она оказалась права, ее подруги были уже там, и Табита набирала номер на сотовом. Она, без сомнения звонила ей, и если Брайд вскоре не войдет внутрь, начнет волноваться.

– Что же, – заговорила она, отступая от Вэйна. – Думаю, настало время сказать друг другу «прощай».

Он кивнул и по-доброму улыбнулся ей.

– Спасибо, Брайд.

– Нет, – ответила она, прикоснувшись к подаренному им ожерелью. – Спасибо вам.

Он поцеловал ей руку, засунул руки в карманы и медленно пошел вниз по улице к Бурбон Стрит. У нее потяжелело на сердце, когда она посмотрела на его убийственно мужскую фигуру.

– Брайд?

Она развернулась и увидела Мину Деверо, стоявшую в дверном проеме.

– С тобой все в порядке? – спросила она.

Кивнув, Брайд заставила себя войти внутрь. Мина подвела ее к столику у окна, за которым сидела Табита.

– Привет, Брайд, – сказала она, разворачивая щипчики для устриц. – Ты в порядке? Выглядишь слегка растерянной.

– Не знаю, – сказала Брайд, занимая место за столиком напротив нее. – Сегодня был самый странный день в моей жизни, и думаю, что возможно я только что совершила самую большую ошибку на все времена.

Только она не знала, было ли ошибкой переспать с незнакомцем или позволить ему уйти.

С тяжким грузом на душе Вэйн шагал по Французскому кварталу к Авеню Урсулинок, 688, на углу которой находился Санктуарий. У этого строения из красного кирпича были двери салунного типа, а снаружи висела вывеска изображающая темный силуэт мотоцикла на холме, на фоне полной луны.

Это заведение для байкеров, привлекающее туристов, всегда было переполнено местными жителями и иностранцами. На тротуаре уже выстроились в ряд несколько мотоциклов, принадлежащих местной шайке байкеров, что называли себя Vieux-Doo Dogs [5] . В первый раз увидев, как эти недружелюбные недоноски заходят в бар, Вэйн рассмеялся. Человеческие байкеры понятия не имели, что Санктуарий – место не только для людей. Это одно из немногих надежных убежищ для таких как он.

По всему миру во все времена семьи Охотников-Оборотней создавали места, подобные этому, где члены клана Катагарии могли скрыться от преследования врагов. А из всех известных приютов самым уважаемым и знаменитым являлся Санктуарий медведицы Мамаши Пельтье. По большей части, потому что ее заведение было одним из тех немногих, принимавших одинаково как Темных Охотников и богов, так и аполлитов и даймонов. И пока вы мирно себя ведете, все части вашего тела остаются невредимыми.

Девизом Санктуария было: Не кусай меня, и я тебя не укушу.

Любой, кто нарушал это единственное правило, быстро становился жертвой одного из одиннадцати сыновей Мамаши Пельтье или ее исключительно огромного мужа. Причем, хорошо известным фактом было то, что медведь Папаша Пельтье трепетал только перед Мамашей Медведицей.

Хотя Мамаша и ее мальчики в своей основной форме были медведями, они принимали у себя все катагарские виды: львов и тигров, ястребов и волков. Здесь скрывались, по крайней мере, по одному члену каждого известного вида.

Черт, здесь были даже дракосы, а ведь, как правило, драконы не часто выбирали двадцать первое столетие своим домом. Из-за своих размеров они имели обыкновение проживать в прошлом, где открытые пространства и малочисленное человеческое население облегчали им возможность скрываться.

У Пельтье был даже аркадианский Страж, который присматривал за этим местом, что являлось величайшим достижением из всех. Аркадианцы были Охотниками-Оборотнями с человеческим сердцем и являлись смертельными врагами катагарцев с их звериными сердцами. По сути, эти две разновидности тысячелетиями находились в состоянии войны друг с другом.

По общему мнению, аркадианцы считались превосходящей ветвью популяции, к которой принадлежал Вэйн, но по опыту он знал, что это принятие желаемого за действительное. Он предпочел бы довериться катагарцу с его сердцем животного, чем аркадианцу с человеческим.