— А в тот вечер, когда пугало пыталось войти в лабораторию доктора Вулли? — спросил Боб. — Ты сам говорил, что в тот вечер миссис Чамли играла в шахматы, Берроуз смотрел телевизор, а его жена возилась на кухне с посудой.

— А если перед телевизором сидел не Берроуз, а всего лишь манекен? Я видел только затылок. Он знал, что его окно просматривается из гостиной, которая выходит окнами к бассейну, поэтому и посадил в кресло чучело, включил телевизор, а сам отправился за новой порцией муравьев в лабораторию. А сегодня в подвале нас заперла миссис Чамли. Ее комната прямо над подвалом, и она, наверное, нас услышала. Или это была жена Берроуза. Неважно, все они одного поля ягодки.

— Неужели она специально разыскала этих бандитов, чтобы ограбить музей? — удивилась Летиция.

— Не думаю, — сказал Юпитер. — Идея с ограблением музея скорее всего принадлежала Берроузам. Они и работать сюда устроились с этой целью. Считали, что им повезло: экономка — инвалид и не может спускаться в подвал. Но в один прекрасный день они засекли, что миссис Чамли прекрасно обходится без инвалидного кресла, пригрозили ей разоблачением и уговорили стать их сообщницей. Когда мисс Рэдфорд вернулась, они уже сговорились. Тут-то им и пришлось оживить пугало.

— Поразительно, — выдохнул Герхард Мальц.

— Но все равно вам они в подметки не годятся, мистер Мальц, — с вызовом в голосе произнес Юпитер.

— Что? — прошептал Мальц, словно не веря своим ушам.

— Нет-нет, вы, конечно, не знали, что миссис Чамли хочется иметь не копию Вермеера, а оригинал, — уточнил агент № 1.

Мальц поднял взгляд на картину над камином.

— Это было условием сделки между миссис Чамли и Берроузами, — продолжал Юпитер. — Они забирают все, а она только Вермеера.

— Дьявольщина, — Мальц вскочил и подошел к камину. — Это же подлинный Вермеер из музея! Как же я не заметил! А где копия?

— Сгорела, — ответил Юпитер. — Я нашел в камине несколько ошметков от нее — они на кухне в пакете. Этот оригинал появился здесь сегодня. Странно, что вы не заметили его отсутствия, когда осматривали картины в Сан-Педро.

— Я был слишком расстроен, — пробормотал Мальц.

— Ничего подобного, — заявил агент № 1. — Еще до поездки в Сан-Педро вы заметили здесь подмену. Вот эта полоска невыгоревших обоев вокруг рамки говорит о том, что тут висела картина большего размера. Вы сами говорили, что подлинник Вермеера меньше, чем копия. Эта полоска обоев о многом мне рассказала. Вы наверняка тоже ее заметили, но промолчали.

— Пропажа шедевров из музея так потрясла меня, что я ничего не замечал. Все это похоже на дурной сон, — оправдывался хранитель музея.

— А мне показалось наоборот, — возразил Юпитер. — Такое удивительное спокойствие. Люди, просидевшие в шкафу со связанными руками-ногами и с кляпом во рту, обычно менее хладнокровны. Тут-то я и начал вас подозревать.

— Я был не в себе, — еще раз попытался объясниться Мальц.

— Итак, — подвел итог главный сыщик, никак не отреагировав на его слова, — я обследовал холст. Краски не совсем просохли, или, лучше сказать, не просохли до такой степени, как на старых полотнах. Пальцы это чувствуют. Не знаю, заметила ли это миссис Чамли, а Берроузам было не до того. Миссис Чамли все поставила на карту ради подлинного Вермеера и собиралась начать жизнь сначала. А получила отличную подделку! Но подделку получила не только она, но и Берроузы — к такому логическому заключению я пришел. Все шедевры музея Мосби — великолепные копии, выполненные мастером своего дела. — Юпитер перевел дыхание. — Вы, мистер Мальц, собирались через несколько дней в отпуск и, надо думать, уже подменили картины. И все закончилось бы для вас удачно, если бы Берроузам удалось уехать из Америки. Все было бы шито-крыто. А теперь шедеврами займутся эксперты — и вам конец. Где подлинники? В вашей квартире в Санта-Монике?

Не проронивший до сих пор ни слова шериф подошел к камину, потрогал холст и сказал:

— Мы выпишем ордер на обыск.

— Ах ты, щенок! — злобно прошипел хранитель музея в сторону Юпитера. Агент № 1 и бровью не повел, только добавил:

— Берроузы так долго и усердно работали, а украли всего лишь коллекцию подделок. Хранитель музея их обскакал — вот ирония судьбы!

— Когда справедливость торжествует, фанфары умолкают, — изрек Альфред Хичкок.

Вся троица пришла к известному режиссеру в офис, и он согласился прочитать протокол последнего расследования.

— Мои поздравления, — Хичкок благосклонно кивнул детективам. — Кто бы мог подумать, что планы преступников так перехлестнутся! Какая фантазия, какой великолепный план был у Берроузов, но в сравнении с работой Герхарда Мальца он выглядит беспомощным.

— Говорят, его копии совсем не отличаются от подлинников, — заметил Боб.

— Меня бы очень удивило, если бы вы не участвовали в этом громком деле.

— Ага, — шмыгнув носом, подтвердил Боб. — Шериф сказал, что у нас нюх на трудные дела.

— Хорошо, я издам книжку о вашем последнем приключении, но позвольте задать несколько вопросов.

Например: как удалось Берроузам получить рекомендательное письмо английского лорда?

— А они вовсе не Берроузы, — ответил Юпитер, — а Смиты. Роберт Смит и Эвелин Смит. Они уже давно жили под разными фальшивыми фамилиями. Это известные воры — ими занимается «Интерпол». Они уже, имеют несколько судимостей, а в последний раз им пришлось скрываться от английской полиции. На пароходе, который привез их в Америку, они познакомились с супругами Берроузами, действительно бывшим дворецким и кухаркой, работавшими у лорда. Берроузы, скопив денег, купили виллу во Флориде и собирались провести там оставшиеся годы. Наши мошенники смекнули, что эта фамилия и рекомендательные письма лорда Армистона могут им пригодиться. Возможно, уже тогда они решили устроиться в большом имении недалеко от музея. Во всяком случае, через неделю после прибытия в Калифорнию они обратились в агентство по трудоустройству в Беверли Хиллз. Полиция проверила документы в этом агентстве и оказалось, что лже-Берроузы отклонили несколько предложений, где оплата была намного выше.