Тысячи, сотни тысяч огромных аспидно-черных клякс висели в космосе неподвижной армадой, окружая планету чернильной накидкой. Чужаки. Иной разум. Выжидающий. Терпеливый. Беспощадный.

Аргус висел перед ними словно муравей, оказавшийся в необъятном поле на пути огромного войска завоевателей. Но, несмотря на это, человек успел почувствовать, что эти черные Чужаки ничего не могут с ним сделать. Как ничего не могут они сделать с планетой Земля. Пока…

Возможно, их не пускала пресловутая невидимая «Светопаутина», а возможно была какая-то иная причина. В любом случае армада клякс была неподвижна. Однако волны чужеродности, исходившие от них, захлестнули сознание человека и он, потрясенный до самых основ разума, стал медленно падать вниз. В мягкие волны кислородной подушки, окружавшей родную планету. Скорость падения постепенно увеличивалась, и настал момент, когда сознание уже не могло воспринимать проносящийся мимо знакомый до боли мир. Аргус возвращался…

Как выяснилось, он пришел в себя только на вторые сутки после укола, отправившего его в это устрашающее путешествие. Его разместили в комфортабельной спальне, в которой кроме шикарной двуспальной кровати был установлен изящный аппарат «климат-контроля», поддерживающий в комнате постоянную температуру.

Аргус вынырнул из темной глубины и судорожно втянул в себя свежий озонированный воздух. Мягкий полумрак, приятное прикосновение свежего белья немного приглушили потрясение от разницы в восприятии. Мальцев несколько минут пытался понять, где он находится, а когда возможность соображать вернулась, пришло тянущее ощущение во всем теле. Будто кожу, вместе с мышцами и нервами натягивали на барабан. Владислав выгнулся и застонал. Видимо его услышали, потому что дверь в комнату открылась и в помещение вошла женщина. Зодчая Теней. Она присела на кровать и сочувственно посмотрела на путешественника в околоземный космос.

— Привет.

Аргус облизал пересохшие губы.

— Привет.

— Как ты?

— Хреново.

Мальцев разговаривал с собеседницей не открывая глаз, потому что ему было тяжело сфокусировать зрение на окружающих предметах — слезы текли ручьем, ослепительные блики вспыхивали ярким светом и гасли, чтобы вспыхнуть снова.

— Хреново физически или психологически?

— И так, и так…

Анастасия робко погладила его кончиками пальцев по руке.

— Я тебя понимаю. Жесткая вещь. Не все даже выдерживают, — она замолчала, поправляя одеяло, — Космонавтам проще. Они это не могут видеть.

Аргус печально усмехнулся. Ощущение ужаса и тоски еще было в сознании, и оно никак не могло удержаться в физическом теле. Полетаева поняла его настроение.

— Я сейчас уйду. Ты можешь не сдерживать себя. Может быть полегчает.

Владислав сжал зубы.

— Нет, Настя, не полегчает.

— Физический дискомфорт пройдет через несколько часов. А вот все остальное…

— Что это было?

— Ты имеешь в виду кляксы?

Аргус глубоко вздохнул.

— Значит, это были не галлюцинации. Ты тоже видела их?

Зодчая Теней кивнула. Мальцев смотрел на нее сквозь пелену слез, наворачивающихся на глазах.

— Это то, о чем ты говорила?

Вместо ответа Анастасия опять погладила его по руке.

— Что это? — повторил свой вопрос Аргус.

— Никто не знает. Ты знаешь что, лучше сейчас не грузись. Поспи. Тебе надо. А вечером придет Ронин, с ним и поговоришь.

— Я не смогу заснуть. Внутри все трясется.

— Ты заснешь. Это только так кажется. Здесь ты в безопасности. Спи…

Аргус опять закрыл глаза и почувствовал, что действительно засыпает. Но в этом сне не было никаких потрясений. Этот сон обещал отдых и покой.

Он проснулся оттого, что кто осторожно потряс его за плечо. Свет в комнате был приглушен, но он сразу узнал Скокова. Если бы он не успел привыкнуть к внешности Харта, то, наверное, привычно вздрогнул бы, увидев спросонья рядом с собой смутный силуэт с лысой головой.

— Аргус, просыпайся. Нам нужно ехать.

Мальцев поднялся и сел в кровати, прислушиваясь к своим ощущениям. Слабость и дрожь прошли, но где-то глубоко осталась острая тоска, испытанная высоко в небе.

— Куда?

— Одевайся. Я все объясню позже.

Они вышли из дома через какой-то второстепенный выход. Влад слышал шум голосов в доме. Но все они раздавались откуда-то с верхних этажей. Ронин же провел его через кухню, и они оказались во внутреннем дворе. «Мерседес», и еще две отсутствовавшие ранее машины — массивный «Лексус» и «Форд Экспедишн» стояли под навесом. Прямо перед воротами стояла бежевая «Хонда», куда Аргус сел вслед за Скоковым. Через двадцать минут автомобиль миновал пост ДПС на границе города, а еще через пять минут остановился на обочине дороги. Скоков повернулся к попутчику и, включив какой-то прибор на панели автомобиля, произнес:

— Глушилка. Не хочу, чтобы наш разговор слышал кто-нибудь из вчерашних собеседников.

Мальцев удивленно посмотрел на полковника.

— Ого. Что, в лагере Хартов свои тайны и интриги?

Ронин не поддержал шутливого тона. Напротив, он был очень серьезен. Мальцев понял, что все события, происходившие с ним в последнее время, были лишь прелюдией. Что все это лишь предшествовало основному разговору, который должен произойти сейчас. Чтобы как-то сгладить возникшее напряжение, Аргус кивнул на прибор: