Увидев, как Берия шарит взглядом по столу, я просил ему зажигалку. Молодец, поймал. Только потом в собственный карман сунул. Вот она — извечная забывчивость людей, занятых тяжёлой и неблагодарной работой. А потом исследователи будут скрупулёзно подсчитывать тонны золота и пуды бриллиантов, прилипшие к рукам ОГПУ и НКВД при обысках.

— Хорошо, врага внутреннего он победил, зачем же тогда внешнего ищет? Чем ему Финляндия не угодила? Вполне нейтральное государство. Сидят себе в сугробах, в саунах парятся, да на лыжах катаются.

— Ты где был, Изяслав Родионович, последние…. — Лаврентий поднял глаза к потолку, подсчитывая, — тринадцать лет? Нет, погоди. Если сейчас прошлое — тридцать третий год, а у нас уже двадцать первый век давно идёт…. Ты в двадцатом веке в Россию заглядывал?

Вот змей подколодный, опричник проклятый. Опять на незажившую рану соль сыпет. Будто не знает, что нас с семнадцатого года на кабинетной работе держали, пока наши чинуши не определились — та это Россия осталась, или уже не та. Знаете, как мы на фронт рвались? Несколько раз с Гаврилой сбегали, наплевав на последствия.

Это про нас. Не много мы тогда успели. Что могут сделать два лишних автомата на большой войне? Что смогли. Лаврентий Павлович почувствовал неладное, и заглянул мне в глаза.

— Извини, не хотел обидеть.

— Ладно, забудем, — я согласно мотнул головой. — Так что с финнами?

Вместо ответа товарищ Берия повернул ко мне ноутбук и вывел карту.

— Ух ты, какая подробная, — восхитился я. — И линия Маннергейма есть? А это что, расположение дотов? И вооружение указано?

— Я бы не стал надеяться на точность этой карты, Изяслав Родионович. Так, скорее общая схема. Хотя в моё время она и пригодилась бы.

— Почему нельзя использовать?

— Но это же не наш мир, а его более-менее точная копия. Будто не знаешь наших работников — творческие люди. На всякие мелочи внимание могут просто не обратить. Как же — широта и размах русской души. Конечно, Австралию или Антарктиду не забыли, а вот нескольких Папуасий вполне можем не досчитаться. Не удивлюсь, если здесь Марлен Дитрих — это усатый мужик со шрамом во всю рожу.

— Погоди, — остановил я монолог Лаврентия. — А кем же ему быть? Офицер австрийского генштаба, как никак. Из него что, бабу сделали?

— Что значит сделали? Он и был…. Тьфу, она и была женщиной. Актриса и певица.

— Жалость-то, какая. Полковник фон Дитрих наверняка огорчился. Постой, ты меня опять отвлёк. Что ты мне зубы заговариваешь? Давай дальше…. Да не про усатых баб, про Финляндию. И за что их Иосиф Виссарионович не любит.

— За что их любить? За то, что столицу пришлось переносить?

— Причём тут столица?

— Сам почитай. В моей диссертации об это много чего есть, — Берия уступил мне место за столом. — Только никуда больше не залезай, пожалуйста.

Мог бы и не предупреждать. Оно мне надо, чужие секреты выведывать? Так, что у нас тут? "Несуществующая война"

— Слушай, Лаврентий Палыч, почему несуществующая? Я про неё знаю. А ещё, говорят, никакой пушки в Майниле не было. Это твои орлы провокацию устроили.

— Не было, так не было, — согласился Берия. — Недавно в "Нью-Йорк Таймс" была версия, что никто атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки не сбрасывал. Это просто взорвалась неправильно приготовляемая рыба фугу, выращенная в искусственных водоёмах на территории Арзамаса-16.

Я пожал плечами и продолжил чтение.

"Вторая половина января 1918 г. Начало просачивания, без объявления войны, на территорию России финских отрядов, направленных на явочную оккупацию Восточной Карелии. Главные направления движения финнов: города Ухта и Кемь" О, и тут за Кемску волость воюют! Что там дальше? "23 февраля 1918 г. Главком финской армии генерал Г.К.Маннергейм заявил: — Что не вложит меч в ножны, пока не будет захвачена Восточная Карелия. Официального объявления войны со стороны Финляндии не последовало"