Корректный анализ той или иной культуры, ее направленности и уровня развития, должен учитывать также и причины возникновения самого феномена культуры. Поскольку культура как таковая возникла вследствие необходимости обеспечения сосуществования различных индивидов, обладающих определенными потребностями и объединившихся для удовлетворения неких общих потребностей, постольку мы (индивиды как члены общества) оцениваем культурный уровень общества прежде всего по тем возможностям, которые она предоставляет его членам для удовлетворения их потребностей и потребностей их развития. (Среди этих потребностей, как мы видели ранее, отнюдь не одни материальные…)

«Мы оцениваем культурный уровень страны по тому, как в ней все обухожено, насколько целесообразно используется… Короче говоря, имеется в виду полезность для человека… Но мы предъявляем культуре и другие требования… Как бы отказавшись от первоначально заявленного критерия полезности, мы говорим о культурности, видя озабоченность человека вещами, которые вовсе не являются полезными. Они кажутся, скорее, бесполезными… Легко заметить, что бесполезным, высокую оценку которого мы ожидаем от культуры, является прекрасное» (там же).

Но культура является и выражением связей в обществе как системе дуальной, обладающей духовно-нематериальной составляющей. Поэтому степень развития культуры есть прежде всего степень развития духовно-нематериальных связей в обществе.

«Ни одна другая черта культуры, однако, не характеризует ее лучше, чем уважение и попечение о высших формах психической деятельности, об интеллектуальных, научных и художественных достижениях, о ведущей роли идей в жизни человека» (там же).

«Оценки тех или иных религиозных и философских систем, различных идеалов не должны вводить в заблуждение: считаем ли мы их вершинами человеческого духа или прискорбными ошибками, следует признать, что их наличие, более того, их господство, свидетельствует о высоком уровне культуры» (там же).

Если мы говорим о том, что культура общества направлена на создание условий для удовлетворения тех или иных общих потребностей членов общества, то нельзя забывать, что существуют еще и индивидуальные интересы, индивидуальные потребности, которые отличаются от общих интересов. Поэтому каждый индивид в обществе испытывает не только резонансное, но и диссонансное взаимодействие как с другими индивидами, так и с обществом в целом. Тогда общество будет тем более развито (и тем более устойчиво), чем больше соответствие между индивидуальными и общими интересами.

«Немалая часть борьбы человечества сосредоточивается вокруг одной задачи - найти целесообразное, т.е. счастливое равновесие между индивидуальными притязаниями и культурными требованиями масс» (там же).

«Хочется думать, что должно же быть возможным какое-то переупорядочение человеческого общества, после которого иссякнут источники неудовлетворенности культурой, культура откажется от принуждения и от подавления влечений, так что люди без тягот душевного раздора смогут отдаться добыванию благ и наслаждению ими» (З.Фрейд, «Будущее одной иллюзии»).

Одним из инструментов такого «переустройства» общества может служить эволюция человека, а точнее - эволюция его психики. Как уже говорилось ранее, определенная доля опыта человечества передается индивиду по наследству в той самой части психики, которую Юнг идентифицировал с коллективным бессознательным. В связи с этим становится возможным закрепление образов из «культурного набора» непосредственно в наследуемой части психики, что обеспечивает определенное совпадение индивидуальных интересов с интересами общества и снижение противоречия индивидуальных интересов «интересам масс».

Непосредственно наследуемое закрепление «культурного набора» (т.е. генетически передающегося) в действительности выявить очень сложно, поскольку значительно более интенсивно закрепление в психике человека культурных норм на современном этапе происходит в период детства человека, на этапе формирования его психики. Собственно, вся общественная система воспитания и образования направлена на то, чтобы закрепить в «пирамиде души» ребенка, в его психике, как можно более глубже (т.е. даже на бессознательном уровне) те структуры, которые обеспечивают близость его интересов интересам общества.

«Неверно, что человеческая психика с древнейших времен не развивалась и, в отличие от прогресса науки и техники, сегодня все еще такая же, как в начале истории… Наше развитие идет в том направлении, что внешнее принуждение постепенно уходит внутрь, и особая психическая инстанция, человеческое Сверх-Я, включает его в число своих заповедей. Каждый ребенок демонстрирует нам процесс подобного превращения, благодаря ему приобщаясь к нравственности и социальности. Личности, в которых оно произошло, делаются из противников культуры ее носителями. Чем больше их число в том или ином культурном регионе, тем обеспеченнее данная культура, тем скорее она сможет обойтись без средств внешнего принуждения» (там же).