И наконец, отметим еще одну особенность сновидений.

«Причинная зависимость в сновидении либо вовсе не выражается, либо замещается последовательностью во времени двух неодинаково длинных частей сновидения» (там же).

Эта особенность в совокупности с другими свойствами сновидений позволяет провести определенную аналогию между трансформациями привычного пространственно-временного континуума физической реальности в своеобразный духовно-нематериальный пространственно-временной континуум сновидений и соответствующими трансформациями некоторых пространств, встречающимися в математике. В высшей математике такие трансформации можно наблюдать в процессе какого-либо преобразования фазового пространства по определенному набору соотношений, задающих это преобразование. Применительно же к материальным системам, изменение состояния которых обычно рассматривается с помощью данного математического аппарата, указанный набор соотношений вполне однозначно соотносится с физическими законами, в рамках которых происходит это изменение состояния материальной системы. Отсюда можно сделать два вывода.

Во-первых, в этом случае принципиально возможно выявление законов отображения реальной действительности в систему мыслеобразов человека и создание соответствующего математического аппарата данного процесса.

А во-вторых, из закономерностей самих сновидений принципиально возможно выделение ряда общих законов и закономерностей взаимодействия объектов в духовно-нематериальном мире и их математическое описание, которое, вероятно, будет иметь целый ряд схожих черт с имеющейся математикой для фазовых пространств.

Пожалуй, основным наглядным признаком существования в человеке духовно-нематериальной природы являются проявляемые им высшие психические функции, высшие формы его деятельности. Именно они совершенно не объясняются сугубо материалистической философией, определяющей их существование, как некоторое неизвестно откуда взявшееся качество человеческой деятельности. Максимум, на что хватает материализма, - это констатировать весьма легко иллюстрируемую связь высших форм человеческой деятельности с его существованием в условиях социума и определенную зависимость высших форм деятельности от условий в этом социуме, в чем, собственно, нет ничего удивительного…

Высшие качества, связанные с социальными отношениями, естественно, могут складываться только в этих самых социальных отношениях. А в современном обществе практически все высшие психические функции человека, в той или иной мере ориентированы на окружающий его социум. И более того, само формирование высших психических функций происходит в тесной связи с социальными отношениями, в которые так или иначе вовлечен человек.

Современный человек не может сформироваться как человек (именно как социальное существо) вне общества, поэтому нахождение в «диком» состоянии не может быть более «чистым» и «божественным», чем в цивилизованном, более развитом по своей сущности. Например, возникновение юности в высокоразвитых странах является следствием достижения уровня, когда возникает возможность выхода в сферы высшей психической деятельности. У примитивных народов нет сфер деятельности, в которых необходимы самые новейшие высшие психические функции (эстетическое восприятие, гуманистическое отношение к людям, высокая нравственность, высочайший уровень интеллектуальной деятельности и пр.), поэтому их развитие практически заканчивается с половым созреванием.

Связь высших функций с материальными условиями существования человека прослеживается и в определенной зависимости высших психических функций, высших форм деятельности человека от состояния его физического тела. Во-первых, мы уже говорили ранее о влиянии на сознание человека его эмоционального состояния, которое зависит, в том числе и от состояния организма (т.е. физического тела). И это влияние эмоционального состояния весьма сильно сказывается именно на высших психических функциях. Во-вторых, экспериментальные данные показывают прямое влияние состояния мозговых структур на высшие формы деятельности человека. При этом (вследствие множества сложных межуровневых связей в «пирамиде души») влияние на высшие функции оказывают не только более поздние мозговые формирования, но и глубинные слои мозга, наиболее связанные с физическим телом человека.

Но на этом, пожалуй, и заканчиваются «достижения» материализма в данной области. И если продолжать упрямо придерживаться старых методов анализа, принимая во внимание лишь материальные факторы, то целый ряд свойств человеческой психики просто остается вне понимания. Вне понимания по принципиальным причинам, а не просто из-за нехватки наших «материальных» знаний. Вряд ли химическими реакциями и каким-либо другим материальным взаимодействием можно объяснить все многообразие проявлений высшей психической деятельности.

«Наконец, над предметными чувствами поднимаются более обобщенные чувства (аналогичные по уровню обобщенности отвлеченному мышлению), как-то: чувство юмора, иронии, чувство возвышенного, трагического и т.п. Эти чувства тоже могут иногда выступать как более или менее частные состояния, приуроченные к определенному случаю, но по большей части они выражают общие более или менее устойчивые мировоззренческие установки личности. Мы бы назвали их мировоззренческими чувствами» (С.Рубинштейн, «Основы общей психологии»).

«Духовность, свобода и ответственность - это экзистенциалы человеческого существования. Они не просто характеризуют человеческое бытие как бытие именно человека, скорее даже они конституируют его в этом качестве. В этом смысле духовность человека - это не просто его характеристика, а конституирующая особенность: духовное не просто присуще человеку наряду с телесным и психическим, которые свойственны и животным. Духовное - это то, что отличает человека, что присуще только ему, и ему одному» (В.Франкл, «Человек в поисках смысла»).