Теперь машины накачивают молочную жидкость, содержащую триллионы устройств, которые входят в клетки и удаляют стеклообразный протектор, молекулу за молекулой. Они заменяют их временным молекулярным каркасом, оставляющим достаточно места для работы машин ремонта. По мере того, как эти машины для удаления протектора раскрывают органические молекулы, включая структурные и механические компоненты клеток, они привязывают их к каркасу временными перекрёстными связями. (Если для этого пациента применялись также вещества, устанавливающие перекрёстные связи, эти связи теперь удалятся и будут замещены временными связями.) Когда молекулы нужно переместить в сторону, машины помечают их, чтобы правильно потом заместить. Подобно другим продвинутым машинам ремонта клеток, эти устройства работают под управлением тут же находящихся нанокомпьютеров.

Когда они заканчивают, низкотемпературные машины удаляются. На протяжении серии постепенных изменений в составе и температуре, водяной раствор замещает прежний криогенную жидкость и пациент нагревается вплоть до температур выше нуля. Машины ремонта клеток закачиваются через кровеносные сосуды и входят в клетки. Ремонт начался.

Маленькие устройства исследуют молекулы и сообщают их структуры и положения большему компьютеру, находящемуся в клетке. Компьютер идентифицирует молекулы, и даёт команды о необходимом молекулярном ремонте, и идентифицирует клеточные структуры по расположению молекул. Там, где повреждение изменило структуры в клетке, компьютер даёт команды устройствам ремонта привести молекулы в правильное расположение, используя временные перекрёстные связи, где это необходимо. Тем временем артерии пациента прочищаются, а сердечная мышца, повреждённая много лет назад, восстанавливается.

Наконец, молекулярные машины клетки приведены в рабочее состояние и ремонт более грубый исправил повреждённые структуры расположения клеток, чтобы восстановить ткани и органы и здоровое состояние. Каркас теперь из клеток удаляется, вместе с большей частью временных перекрёстных связей и многими машин ремонта. Однако пока ещё большая часть всех активных молекул клеток сохраняются заблокированными, чтобы предотвратить преждевременную несбалансированную деятельность.

Вне тела система ремонта вырастила свежую кровь из собственных клеток пациента. Теперь она переливает эту кровь, чтобы заполнить систему кровообращения и действует как временное искусственное сердце. Остающиеся устройства в каждой клетке теперь регулируют концентрацию соли, сахара, аденинтрифосфорной кислоты и других малых молекул, большей частью выборочно разблокируя собственные наномашины клеток. При дальнейшем разблокировании обмен веществ шаг за шагом восстанавливается; наконец сердечная мышца окончательно освобождается и готова начать сокращаться. Сердцебиение восстанавливается и пациент выходит из состояния анестезии. Пока ухаживающие за ним врачи проверяют, что всё идёт нормально, системы ремонта заделывают отверстия в грудной клетке, соединяя ткань с тканью без нити и иглы. Остающиеся устройства в клетках разбирают друг друга на безопасные продукты обмена веществ или питательные молекулы. По мере того, как пациент переходит к обычному сну, в комнату входят некоторые посетители, как уже давно собирались.

Наконец, спящий пробуждается, освежённый светом нового дня, и видит своих старых друзей.

Однако до того как рассмотреть возращение к жизни, некоторые могут спросить, что станет с душой человека в биостазе. Некоторые люди ответили бы, что душа и разум – разные аспекты одного и того же, структуры, воплощённой в веществе мозга, активной во время активной жизни и находящейся в состоянии покоя в биостазе. Предположим, однако, что структуры разума, памяти и личности покидают тело в момент смерти, уносимые некоторой тонкой субстанцией. Тогда возможности представляются достаточно очевидными. Смерть в этом случае имеет значение иное, чем необратимое повреждение мозга, определяемая вместо этого как необратимый уход души. Это сделало бы биостаз бесполезным, но безвредным действием – в конце концов религиозные лидеры не выражали никакой озабоченности по поводу того, что простое сохранение тела может как-то закрепостить душу. С этой точки зрения возвращение к жизни, чтобы быть успешным, предположительно потребовало бы участие души. В действительности акт помещения пациентов в биостаз сопровождался и католической, и иудейской церемониями.

С биостазом или без него, ремонт клеток не может дать бессмертия. Физическая смерть, однако сильно отсроченная, будет продолжать быть неизбежной по причинам, имеющим корни в самой природе вселенной. Таким образом биостаз, за которым следует ремонт клеток, по-видимому не рождает никакой фундаментальной теологии. Он напоминает глубокую анестезию, за которой следует хирургия, имеющая целью спасение жизни: обе процедуры прерывают сознание, чтобы продлить жизнь. Говорить о «бессмертии» тогда, когда перспектива лишь – долгая жизнь, значило бы игнорировать факты или неправильно употреблять слова.

Перспектива биостаза кажется специально сделанной, чтобы вызвать будущий шок. Большинство людей уже находят сегодняшние ускоряющиеся изменения достаточно шокирующими, тогда как они происходят ещё по капле. Но возможность биостаза – это сегодняшнее последствие целой серии будущих прорывов. Эта перспектива естественно расстраивает трудные психологические приспособительные реакции, которые вырабатывают люди, сталкиваясь с ухудшением физического состояния.

Пока что я строил доказательство клеточного ремонта и биостаза на обсуждении фактов биологии и химии, с которыми все согласны. Но что думают профессиональные биологи по этим базовым вопросам? В частности, верят ли они 1) что машины ремонта будут способны исправлять тот род повреждения перекрёстных связей, который вызывается фиксацией, и 2) что память действительно воплощена в сохраняемой форме?

После обсуждения молекулярных машин и их способностей, не затрагивая медицинские применения, доктор Джин Браун, профессор биохимии и председатель департамента биологии Массачусетского технологического института, дал разрешения процитировать его заявление, что: "При достаточном времени и усилиях, чтобы разработать искусственные молекулярные машины и провести детальное исследование молекулярной биологии клетки, должны возникнуть очень широкие возможности. Среди них могли бы быть способность отделять белки (или другие органические молекулы) из структур с перекрёстными связями, идентифицировать их, починять и заменять." Это заявление относится к значительной части проблемы ремонта клеток. Оно постоянно подтверждается определённой частью биохимиков и молекулярных биологов в MIT и Гарварде после аналогичных обсуждений.

После обсуждения мозга и физической природы памяти и личности – опять же, обсуждения, не затрагивающего медицинского применения – доктор Валь Наута (профессор нейроанатомии в MIT) дал разрешение процитировать его высказывание: "Основываясь на нашем имеющемся знании молекулярной биологии нейронов, я думаю, большинство согласилось бы, что изменения, производимые во время образования долговременной памяти отражаются в соответствующих изменениях в числе и распределении различных белковых молекул в нейронах мозга." Также как утверждение доктора Брауна, это заявление относится к ключевому моменту относительно работоспособности биостаза. Оно также неизменно поддерживалось другими экспертами при обсуждении в контексте, изолирующем экспертов от эмоционального предубеждения, который мог возникнуть из медицинского подтекста утверждения. Далее, поскольку эти моменты прямо относятся к их специальностям, доктор Браун и доктор Наута были подходящими экспертами, чтобы об этом спрашивать.