Иными словами, теоретическое суждение должно связывать такие определения вещи, каждое из которых с необходимостью предполагает другое в качестве непременного условия своего бытия.

Еще иначе: теоретическое суждение связывается из абстракций, каждая из которых выражает необходимую, внутренне связанную с самой природой вещи, определенность, такую определенность -- лишившись которой вещь рассыпается, перестает существовать как данная вещь, -- как "лебедь" или как "предмет природы".

Лебедя можно выкрасить в любой цвет, лишить его белого цвета -- от этого он не перестанет существовать.

Протяженность у предмета природы отнять нельзя, не уничтожив сам предмет природы.

Теоретическое суждение должно поэтому иметь в своем составе только такие абстракции, которые выражают необходимо присущие данному предмету формы его существования.

Где же взять гарантию на тот счет, что в суждении связаны именно такие абстрактные определения?

Кант решает вопрос, как известно, субъективно и притом чисто формально. Суждение "все тела природы протяженны" он обосновывает тем, что это суждение чисто аналитическое, "поясняющее" смысл термина "тело природы".

Если лебедь с одинаковым успехом может быть и не белым, то в суждении "все тела природы протяженны" осуществлен необходимый синтез двух определений. Не может быть непротяженного тела природы, как и наоборот -- не может быть протяженности, не принадлежащей предмету природы.

Иными словами, теоретическое суждение воспринимает тело под формой пространства. И даже если где-то в природе есть "непротяженное тело" (есть оно на самом деле или нет -- на этот вопрос Кант не считает возможным ответить), то и оно, попав в поле зрения субъекта как тело, в сферу его "опыта", тоже предстает в нем как "протяженное".

Поэтому-то все так называемые "синтетические" суждения и предстают как суждения, аналитические раскрывающие природу субъекта, а трансцендентальная природа субъекта, выносящего суждения, является единственной основой теоретического "синтеза".

Под видом "синтетического" суждения всегда на самом деле, по Канту, происходит аналитическое выражение априорных познавательных способностей субъекта, а вся система теоретического знания предстает как система абстракций, служащих цели самовыражения, самоанализа субъекта познания.

Чувственно-данный мир превращается в чистый повод, в чисто внешней материал самовыражения субъекта, его "дедуктивного" саморазвертывания.

В вещах "в себе", в вещах, взятых самих по себе, Кант не считает возможным установить основания для теоретического синтеза абстрактных определений. И это -- спекуляция вовсе не на пустом месте, а на действительной трудности теоретического анализа и теоретического синтеза.

Ибо вся трудность теоретического анализа вещи всегда и состоит в том, чтобы абстрактно выделить и выразить в ней такие определения, которые необходимо, внутренне связаны с самой природой вещи.

Эмпирическое созерцание вещи на этот вопрос ответа дать не может. Чтобы отделить необходимую форму бытия вещи от такой, которой может и не быть, -- без ущерба для существования вещи как именно данной конкретной вещи ("лебедя", "тела природы", "труда" и пр.), нужно перейти от созерцания к чувственно-практическому эксперименту, в общественной практике человека во всем ее историческом объеме.

Лишь практика общественного человечества, то есть совокупность исторически развивающихся форм реального взаимодействия общественного человека с природой вне человека, -- оказывается и основой, и критерием истинности теоретического анализа и синтеза.

Этой реальности Кант не видит. Естественно, что и трудности, с этим связанной, он разрешить не может.

Как выглядит эта реальная проблема в развитии политической экономии?

Это ясно прослеживается на категории "труд" и не связанной с ним категории "стоимости".

Поскольку категория стоимости закладывается в фундамент всей теории и служит теоретическим основанием всех остальных обобщений, поскольку от понимания "труда" как субстанции "стоимости" зависит теоретическое понимание всех остальных явлений товарно-капиталистической системы.

Верно ли суждение: "субстанцией стоимости является труд?" Нет. Это теоретическое суждение равноценно по своей теоретической значимости суждению -- "человек есть по своей природе частный собственник", утверждению, что быть частным собственником столь же атрибутивно присуще природе человека, сколь телу природы -- протяженность.

Иными словами, здесь выявлены в рассмотрении эмпирически данного положения дел абстрактные характеристики, каждая из которых с необходимостью, заложенной в природе и того и другого, вовсе не заключена.