— Зачем?

— Отец не мог позволить ей уйти. — Выражение ее лица стало напряженным. — Если бы твой мозг умер, ты не смог бы больше быть здесь со мной. Не смог бы смотреть в небо над головой, слышать, как смеются дети или еще что-нибудь. Ты был бы заперт в холодной, пугающей темноте.

— Хорошо! — бросил он, желая прекратить этот разговор. Он оказался слишком тяжелым даже для Адрона. — Твоя точка зрения ясна. — Видимо, она много об этом думала. — Ты права, я жалующийся на судьбу придурок. Но я постараюсь делать это пореже.

— Обещаешь?

— Пока ты со мной, да.

Прошло несколько недель, Адрон пытался держать слово. Иногда это давалось ему легче, иногда — труднее. И сегодня, определенно, последнее.

— Ну же, Адрон, — уговаривала его терапевт, увеличивая вес гири на ноге. — Ты можешь это поднять.

Сжав зубы от боли, он молча злился на Шину, которая разговаривала с ним, как воспитательница детского сада с маленьким ребенком.

— Уже лучше. Молодец. Хороший мальчик.

— Иди к черту, — проворчал он.

— Адрон! — прикрикнула на него Ливия, вдруг оказавшись рядом. — Не груби.

Адрон поджал губы. Он впервые позволил Ливии пойти с ним на терапию. И, если она продолжит так с ним разговаривать, пожалуй, этот раз станет последним.

— Все нормально, — заверила Шина. — Он часто говорит мне это.

Ливия протянула к нему руку и сжала его пальцы. Сердце Адрона заколотилось от ее нежного прикосновения.

Боже, он так привык к тому, что она рядом.

Стал зависеть от нее, и это пугало его до чертиков.

— Веди себя прилично, — сказала она.

Прижав к сердцу ее ладонь, он кивнул, а потом поднял ногу.

— Видишь, я знала, что ты сможешь.

Он не обратил внимания на Шину.

— Ладно, а теперь попробуем осторожненько подтянуться.

Адрон отпустил Ливию и выпрямился. Но не успел он сесть прямо, как почувствовал в груди знакомое жжение. Через две секунды из носа у него хлынула кровь, и он закашлялся.

— Проклятье, — прорычал он, когда Шина сунула ему полотенце.

Он упал обратно на кушетку, а та побежала за Тео.

Ливия откинула волосы с его влажного лба. Нежность ее рук и взгляда опять пронзала насквозь, заставляя его желать, чтобы он когда-нибудь смог любить ее так, как она того заслуживает.

— Ты в порядке? — спросила она.

— Я только что повредил очередной внутренний орган. Кто знает, какой. А поскольку все они во мне немного… эээ… перемешались, это может быть…

Голос его затих, потому что в кабинет вошел Тео, а за ним трое санитаров с каталкой.

— Знаешь, Адрон, — сказал Тео, когда санитары подняли его и уложили на каталку, — если тебе так хочется провести со мной ночь, есть способы и попроще. Ты мог бы просто попросить.

Игривое замечание Тео совсем не развеселило Адрона.

— Я хочу домой.

— Может быть, завтра, — Тео надел на него кислородную маску.

Адрон стащил ее.

Ливия вернула маску на место.

Адрон посмотрел на нее.

— Я позвоню твоим родителям. — Держа его за руку, она шла рядом с ним, пока Тео катил его по таким знакомым коридорам.

Когда они добрались до лаборатории рентгеноскопии, Адрон неохотно разжал пальцы.

Ливия с тяжелым сердцем смотрела, как за ним закрываются двери. Как бы ей хотелось быть такой же сильной, как и ее мать. Она могла бы вылечить его.

И ты тоже.

Верно, но, если она это сделает, то потеряет его навсегда.

Тео выписал его только через два дня.

Все время, что Адрон был в больнице, Ливия проводила с ним, и, пусть это и эгоистично с его стороны, но ему это нравилось.

Вернувшись домой, они отправились в спальню и не вылезали из постели, кроме как за едой и напитками.

Ливия медленно потянулась. Она заморгала и обнаружила, что лежит в кровати в объятиях мужа.

Адрон все еще спал, но даже во сне он крепко прижимал ее к себе, словно боясь, что она исчезнет.

Улыбнувшись, она взяла его руку и поцеловала покрытые тонкой сеточкой шрамов костяшки, а потом она услышала, как кто-то ходит в соседней комнате. Поначалу Ливия решила, что это горничная, которая приходила дважды в неделю, но тут раздался голос Тарина — он звал Адрона.