— Ваша светлость, мы выступили сразу же, как получили ваш приказ, — доложил Верт, осаживая коня перед де Ликатесом, — ещё ночью. Мы торопились, но, — он обвёл взглядом пепелище, — кажется, мы опоздали…

— Не виню, — коротко бросил Хрум. — Ты сделал всё, что мог, капитан. Карета?

Верт полуобернулся в седле, махнул рукой, и из-за спин воинов выкатилась карета — не домик-пряник на колёсах для невесты его величества, конечно, но вполне сносное на вид транспортное средство. Хотя меня в моём теперешнем состоянии вопросы комфорта как-то мало волновали: после того, что случилось, мне было не до гламура.

Прихрамывая (я только сейчас это заметила), де Ликатес подошёл ко мне и протянул мне руку.

— Королева… — изумлённо проговорил бывший сотник. — Это вы, леди?

— Моя избранница, — прояснил ситуацию Хрум, помогая мне встать с земли. — Алина — все другие её имена уже стали достоянием вечности.

Верт смотрел на меня предельно круглыми глазами, а мне почему-то стало стыдно: я вдруг вспомнила свои ужимки и прыжки во время ночёвки в его доме. «Только этого живого укора мне и не хватало, — с горечью подумала я. — Надеюсь, Верт не трепло, но если он вякнет хоть одно лишнее слово — удавлю».

Однако мои опасения оказались напрасными: похоже, лихой командир ликатесских наёмников был по жизни джентльменом и не заморачивался на женских взбрыках. Не слезая с седла, он почтительно (хотя вышло это у него очень неуклюже) поклонился замызганной мне (видок у меня, думаю, был ещё тот).

— Рад вас видеть леди, — просто сказал капитан и улыбнулся: тоже просто, искренне и по-доброму. На душе у меня потеплело, и даже тревога за Шепотка не то чтобы совсем исчезла, но стала не такой болезненно-острой.

Воины расступились, громыхая боевым железом. Мы с де Ликатесом двинулись было к карете, однако на полдороге я остановилась.

— Погоди, — бросила я герцогу, быстренько подбежала к лежавшему на земле стражу Рощи и присела возле него на колени. Причесах был в сознании, хоть и бледен (от румянца на его лице не осталось и следа), и синие глаза лесника подёргивала мутная дымка боли.

— Ты поправляйся, ладно? — сказала я ему. — И… спасибо тебе за всё, Кагга.

Маг улыбнулся (я видела, с каким трудом это ему удалось) и прошептал:

— Не бойся за сына… Он жив, и он вернётся… Ты его вернёшь…

Вместо ответа я коснулась ладонью спутанных волос Причесаха (на них кое-где засохла кровь), поцеловала его в щёку и пошла к ожидавшему меня Хруму, чувствуя спиной одобрительные взгляды магов Гильдии Стражей Порталов.

Карета двигалась быстро — сопровождавшие нас ликатесские воины не трусили неспешной рысцой, а неслись чуть ли не во весь опор. Не иначе тут не обошлось без магии — вряд ли шестёрка лошадей смогла бы так шустро тащить такое объёмистое сооружение.

Снедавшая меня тревог за сына чуть поутихла после прощальных слов Причесаха, и когда она сделалась фоновой — что-то вроде боли от ноющего зуба, — я спросила де Ликатеса, полулежавшего на мягком сидении справа от меня:

— А куда мы, собственно, едем? (вопрос этот следовало задать уже давно, однако мне было как-то не до этого — вы ж понимаете).

— Как куда? — искренне удивился Хрум. — В Ликатес. А потом в Камерон — разве ты забыла, что нам с тобой надо побывать в столице, чтобы ты смогла получить развод?

Ну да, развод… Странно: всего лишь час назад это казалось мне очень важным делом, чуть ли не самым важным, а теперь…

— И кроме того, — рыцарь явно почувствовал моё настроение (маг всё-таки, хотя тут и без всякой магии любому дураку всё ясно), — нам понадобиться помощь короля.

— Помощь?

— Помощь. Чтобы спасти твоего сына, потребуется послать на Полуночную сторону войско — может быть. А сил одного Ликатеса не хватит — Вам-Кир-Дык могучий противник. Для вторжения нам понадобятся многочисленная армия и флот — королевский флот, флот Шумву-шаха.

От всех этих стратегических рассуждений мне почему-то стало тошно: как показывает практика, очень правильные короли могут и пожертвовать личным ради государственного — вспомним хотя бы историю с ценой выкупа головы пленённого Кост-а-Лома. Где гарантия, что его эльфийское величество бросит все дела и кинется спасть своего сына, рождённого в другом мире попаданкой, заслуженно изгнанной из Эххленда? Да он этого сына и в глаза не видел, и знать не знал о его существовании — откуда тут взяться пылкой отцовской любви? Да и соображения блага державы опять же — станет ли Шумву-шах развязывать полномасштабную войну с тёмными эххами из-за одного ребёнка, пусть даже ребёнка королевской крови? Но обратиться к нему надо — Хрум прав. Пусть почешется повелитель Полуденной стороны — он король или как? Может, и без войны обойдётся — дипломатией. Обмен заложниками, пойманными шпионами, или что там ещё бывает в таких случаях… Моего сына надо спасти, и точка, и тут уже нужно использовать все варианты.