– На свою голову! – заулыбался в предвкушении неразберихи Спиридон.

– И… наказали ему сварить похлебку из картошки, капусты и морковки! – на мгновение задумавшись, выдал Панкрат.

– И покормить очистками свинью! – вступил Макар.

– Насыпать зерна курам, чтобы поклевали? – предложила Серафима.

– А гусей выгнать на речку… – робко подсказала Находка.

– Прибить спинку скамейке во дворе…

– И наколоть дров! – сразу понял, куда клонит Фома, Наум.

– Подмести избу, а сор вынести во двор! – лукаво улыбнулся Кондрат.

– Собаку, если в огород полезет, посадить на цепь, а овечку постричь! – дуэтом закончили Захар и Кузьма.

Иванушка склонился над чистым пергаментом и только успевал записывать. Перо его так и металась по листу, брызжа блестящими, как синие бусины, капельками чернил, а царевич усердно помогал и ему и себе языком, отчего подбородок и даже язык очень скоро покрылись крошечными синими точками.

Но никто не замечал таких мелочей, когда на глазах у всех рождалось новое диво – их общая сказка.

«…и поставил он варить очистки, а овощи вывалил в корыто хрюшке. Потом выгнал кур на берег реки и стал загонять в воду, чуть всех не перетопил. Куры разбежались. Тогда он вернулся во двор, насыпал на землю зерна гусям и стал ругать их, что они не хотят его клевать. Махнув рукой на глупых птиц, он принялся подметать двор, а мусор носить в дом. Потом он взялся приколачивать поленья друг к другу, а когда гвозди кончились, порубил скамейку на дрова. Но пока он возился с молотком, овечка зашла в огород. Дурак увидел, схватился за голову и быстрее посадил ее на цепь. После чего принялся стричь наголо собаку.»

– Замечательная сказка у нас получилась! – царевич вывел последнюю букву, поставил точку и оторвался от записей. Лицо его сияло.

– По-моему, очень смешно! – улыбнулся Лука.

– Ага! – поддержал его Никанор. – Особенно когда он кур в воду загонял!

– И овечку на цепь сажал!

– Представляешь, она там, бедная, на цепи: «бе-е-е… бе-е-е…»

– Вот умора!..

– А, по-моему, не смешно, – мрачно надула губки Серафима. – Ведь братья-то, когда вернутся, наподдают ему по первое число, а что в этом смешного?

– М-да… Жалко дурака-то… – всерьез запечалился Захар, словно речь шла о его хорошем знакомом или родственнике. – Ведь как пить дать, наподдают.

– Я бы точно наподдавал, – пробасил Фома.

– Тогда… тогда… – Иванушка задумчиво почесал в макушке кончиком пера, и русая прядь окрасилась в радикально синий цвет. – Тогда надо сделать так, чтобы он оказался молодцом! Всё исправил, например…

– Или совершил что-нибудь похвальное…

– Ага, совершит он!..

– Уже насовершал!..

– Ну, тогда чтобы так получилось, что это похвальное произошло само по себе.

– Это как?..

– Ну, чтобы то, что он натворил, обернулось к пользе, – пояснил царевич.

Друзья приумолкли и неуверенно запереглядывались: такой тарарам к пользе обратить – уметь надо…

– А что, если в дом ночью пришли воры? – пришло вдруг в голову Находке.

– Молодец! – обрадовался Иванушка, и отдохнувшее перо снова забегало по пергаменту.

«…Так проработал он до вечера, умаялся, посмотрел кругом – сесть не на что, в доме грязно, в чугунке не похлебка, а помои, всё нехорошо, все недовольны. Кроме свиньи. Запечалился дурак и ушел спать на сеновал, а дверь открытой оставил. А ночью гроза началась, звери и птицы испугались и в дом побежали. Свинья в подпол забралась, собака – на сундук, куры на печку, гуси над притолокой на полке примостились, овечка с цепи сорвалась и спряталась под лавку.

А когда совсем стемнело, на двор прокрались воры. Глядят – дверь открыта, кругом ни души, обрадовались. Думают, хозяев нет, и в дом вошли…»

– И первым делом – в печку полезли, похлебку пробовать! – выкрикнул с дальнего конца стола Егор.

– Да зачем им в печку лезть, они же воры?

– Так они же глядят – хозяев дома нет, значит, отдохнуть можно, перекусить… Целый день воровать, поди, тоже умаешься!

– Да и похлебку из очисток задействуем, – поддержала его Серафима.

«…и первым делом полезли в печь. Видят – чугунок. Попробовали – чуть не подавились!..»

– Как они видят, у нас же ночь на дворе? – не понял Игнат, и перо зависло в воздухе.

– Щупом они чугунок нашли, щупом, – нашел простое объяснение феномену Спиридон.

Иванушка подумал, кивнул, зачеркнул что-то, и накарябал сверху: «нашли на ощупь».

– Вот теперь дело, – согласились все.

После этого сказка быстро стала приближаться к своему логическому завершению.

Поклеванные, покусанные, облаенные и обхрюканные воры сбежали, поклявшись перестать воровать совсем. Споткнувшись о цепь овечки, они выронили уже где-то раньше наворованные деньги. А в доме, оказалось, хранилась шкатулка со сбережениями на корову. Братья на утро вернулись, обнаружили, что финансы целы и еще даже прибыло, обрадовались, и не стали дурака ругать. А на следующий день поехали на ярмарку и купили и корову с теленком, и лошадь со сбруей, и еще на телегу осталось.