Что касается людей, то они всегда намного более гибки, чем программы. По крайней мере, некоторые люди.

Из журнала Software Development, том 1, № 3, март 1993 г.

Для всех кодирующих ковбоев у меня есть хорошие новости. Существует такой тип организации, который не только выносит настоящих индивидуалистов, но и опирается на их таланты.

Возможно, некоторые из программистов старой школы и бескомпромиссная молодежь будут шокированы, если узнают, что ни иерархия, ни власть не являются необходимыми для эффективного сотрудничества людей, работающих в одной группе. Действительно, сейчас в области управления происходит мировая революция. Все больше и больше компаний во многих отраслях открывают для себя преимущества самостоятельных команд, автономных рабочих групп и «управления без управляющих». Одна из главных проблем традиционной пирамиды управления заключается в том, что она очень плотна в середине (во многих смыслах этого выражения). Управление среднего уровня привносит дополнительные издержки — не только в денежном смысле, но и с точки зрения оперативности. Чем больше вы стремитесь быть на переднем крае в любой технологии, тем более неповоротливой становится «властная пирамида». Истинно новаторский подход требует такой стремительности, которая недостижима с помощью традиционной тактики вертикального управления.

Проектные команды скорее добьются настоящего успеха в развитии технологий, если обратятся к гибкости, которую дает независимость. Необходимо использовать всю силу самостоятельного творчества, не стесненного инструкциями и контролем. Суть состоит в том, чтобы извлечь все лучшее из изобретательской энергии вольнодумцев, поощряя дух свободных исследований и личной инициативы. Нужно поддерживать некоторый творческий беспорядок, граничащий с хаосом, — своего рода контролируемое безумие, которое позволяет отойти от шаблонов, ограничений и расширить представления о собственных возможностях. Все это противоречит закрытым шаблонам корпоративных пирамид, поскольку подрывает основы власти и выбрасывает традиционный подход на ветер. Это серьезно угрожает традиционным методам управления, однако это как раз то, что нужно для освоения новых земель.

По существу, ключевые ингредиенты для инициативы прорыва несовместимы с традиционной иерархической моделью. Вместо стабильности, превалирующей над изменениями, поощряется нестабильность как движущая сила для преодоления слепо принимаемых правил и не подвергаемых сомнению понятий. Вместо корпоративных и коллективных интересов, главенствующих над индивидуальными, на первое место ставится индивидуальная свобода самовыражения и действия. Если традиционная пирамида старается приструнить строптивых кодирующих ковбоев, то «команды прорыва» охотно их принимают и дают им возможность скакать свободно. Такая атмосфера общей свободы стимулирует творчество и способствует «наивысшей личной» производительности, приводящей к крупным достижениям.

Деятельность «команд прорыва» зависит от индивидуальной инициативы. Решения принимаются не централизованно, а самостоятельно, на рабочем месте — теми, кто обнаружил проблему и знает, как ее решить. Держать курс такой группе помогает своего рода дружеская соревновательность. Именно общий интерес и любовь к игре, а также взаимное уважение игроков друг к другу удерживает их от того, чтобы разбежаться в разные стороны.

Чаще всего эту модель можно обнаружить в небольших высокотехнологичных компаниях, недавно возникших предприятиях и в проектно-ис-следовательских отделах больших организаций. Все они могут быть довольно успешными. Действительно, многие мускулистые корпоративные бегемоты полагаются на «отделы скунсов». [18] Именно оттуда исходят новые идеи и продукты, позволяющие сохранять мотор коллектива в работоспособном состоянии.

Представьте такую сцену, действительно имевшую место в одной из крупных компаний западного побережья. Вы входите в вестибюль и видите, как бородатый человек средних лет, который потом оказывается вице-президентом научно-исследовательского отдела, отвечает на телефонные звонки. Вы говорите ему, что вы консультант по графическим пользовательским интерфейсам, и в ответ он машет вам рукой — «по коридору налево…». Едва уклонившись от «летающей тарелки», пронесшейся на околозвуковой скорости, вы отправляетесь на поиски какого-нибудь начальника. Безуспешно. Увидев мерцающий экран монитора в одной из комнат, вы подходите к сотруднику, занятому просматриванием библиотеки классов. Этот человек оказывается офис-менеджером. Но разговор с ним становится все более трудным, так как игра в «летающую тарелку», происходящая в коридоре, набирает обороты. Два программиста, занятые отладкой кода с целью устранения ошибки в операционной системе, орут, чтобы было потише, но, в конце концов, сами втягиваются в состязание. Через некоторое время весь отдел переходит на соседнюю парковку и устраивает там целый турнир, в котором участвуют пять «летающих тарелок».

Для случайного наблюдателя все это может показаться бедламом или детским садом, однако игра «в тарелку», в которой множество «летающих тарелок» не сталкивались друг с другом, натолкнула пару программистов на неожиданные идеи. Они придумали новое решение одной сложной проблемы в многопользовательском программном продукте, разработкой которого сейчас занимается их отдел. Была ли это простая случайность? Было ли это простым валянием дурака на работе? Трудно сказать. Работа — это игра, а игра — это работа. Был ли встреченный офис-менеджер инженером по разработке программного обеспечения? Вы никогда не догадаетесь.

А как насчет вице-президента научно-исследовательского отдела? Он что, входит в состав службы поддержки? Наверное, это так, раз он с этим так хорошо справляется. Руководители, которые эффективно управляют таким творческим хаосом, знают, что их задача заключается в том, чтобы обеспечивать ресурсы и поддержку, ограждать группу от внешних помех, а самим оставаться в стороне. Самые лучшие из таких менеджеров чаще всего сами являются технарями и пользуются особым уважением за свою удаль в программировании или другие технические таланты.

Конечно, такая модель не всегда работает, и даже когда она работает, оригинальность может иметь и обратную сторону. Чрезвычайно трудно вести собрание по планированию или разбор кода, если сотрудники постоянно заходят и выходят, а те, кто сидят в комнате, заняты написанием писем на лэптопе или играют в шахматы на карманной доске. В лучшем случае коммуникации внутри «команды прорыва» могут быть случайными, даже если все находятся в одной комнате. Дело не в том, что эти творческие индивидуалисты необщительны — просто в таком хаосе информация очень легко пропадает. («Да-да, этот клиент на прошлой неделе писал нам об изменении в интерфейсном протоколе. Это письмо где-то сохранили. Наверное.»)