— Здравствуй, пиротехник, — поздоровался Егор, — как самочувствие?

— Нормально, — отозвался ДГ, — болит немного.

— Наркоз отошел, — сказал врач и добавил: — Скоро боль пройдет. Ну, говорите, у вас пятнадцать минут.

Он вышел из палаты. В это время к больнице со стороны главного входа направлялся господин Рябиновский с тремя милиционерами. Он подошел к дежурной и спросил:

— У вас, если не ошибаюсь, находится больной Никитин, который вчера поступил с ранением живота?

— У нас, — ответила дежурная, — у него сейчас находится племянник, поэтому вам придется прийти завтра. Больной ещё слишком слаб, и поэтому врач разрешил навестить его только близкому родственнику.

— Гражданка, — сурово сказал милиционер, — мы не навещать его пришли, а допросить. И арестовать того самого племянника.

Дежурная вздрогнула и кивнула, разрешая пройти, хотя ее согласия никто и не спрашивал.

— Только действуйте без лишнего шума, — приказал Рябиновский, — в палату войдете сразу втроем. Если парень окажет сопротивление, можете его пристрелить. Мне с ним беседовать уже не о чем.

— Сделаем, — сказал старший, — и сделаем тихо. У нас глушители на пистолетах прикручены.

Они подошли к палате, изготовились, затем резко открыли дверь и ворвались внутрь. Некоторое время там было шумно, потом выглянул старшой и произнес недоуменно:

—В палате пусто, Константин Константинович…

—Как пусто? Да вы что?! — возопил доктор наук и кинулся сам проверить этот факт.

В палате, как и говорил милиционер, никого не оказалось. Кровать была пуста, в шкафу никто не прятался, под кроватью тоже.

—Что такое? — не понял Рябиновский, потом рванулся к окну и толкнул его ладонью.

Рама без труда поддалась и открылась.

—Они сбежали через окно! — завопил Рябиновский. — Срочно на улицу! Далеко они не уйдут! Он же ранен!

Милиционеры рванули на улицу, а Рябиновский присел на стул и задумался. Куда же так быстро могли исчезнуть из палаты ДГ и Егор?

А на самом деле события развивались так. Незадолго до того, как в палате появился Рябиновский, Егор подошёл к окну и дёрнул вверх шпиндель.

— Душно тут у тебя, — сказал он, — проветрим.

— Как ты сам? — спросил дядя Гарик.

— У нас все нормально, — ответил Егор, — кроме того, возможно, нас уже разыскивают.

—Беги один, Егор, — предложил дядя Гарик, — брось меня тут. Не хватало ещё, чтобы из-за меня тебя сцапали.

—Все! Тихо, ДГ, — прошептал Егор, — приготовься к транспортировке.

—Какой транспортировке? — не понял дядя Гарик. — Чего ты придумал?

В это время в окне появилась упитанная мордочка водителя «Скорой помощи». Он оглядел палату и, залезая внутрь, спросил:

—Готовы?

—Да, будем грузить! — кивнул Егор.

—Осторожнее с капельницей, — сказала медсестра.

Недоумевающий дядя Гарик был вынесен на носилках в окно и погружен внутрь машины «Скорой помощи». Через минуту они уже ехали по дорожке, ведущей к главным воротам. Навстречу им попался Рябиновский с тремя милиционерами.

— Пока, хитроумный Ко-Ко, — тихо сказал ему Егор, — жаль, что я до тебя не добрался, да времени уже нет.

— Как ты это сделал? — спросил дядя Гарик.

— Как в кино, — ответил Егор. — Деньги решают все. Я всем хорошо заплатил. Почти все деньги потратил, которые у нас оставались.

— Значит, мы из-за моей глупости стали нищими, — вздохнул дядя Гарик, — зачем я делал эту бомбу? Ведь я забыл технологию…

— Мы не нищие, ДГ, наоборот, мы крайне богаты, — рассмеялся в ответ Егор, — только наши деньги в банке в Швейцарии. Но ничего, мы туда доберемся.

—План сработал? — обрадованно спросил ДГ.

—Как по маслу! — ответил Егор.

—Правильно, поделом этому жадному клану!!! — воскликнул дядя Гарик. — Будут знать!

—Между прочим, ДГ, тебе сегодня но чью потребовалось переливание крови, — сказал Егор, — моя кровь не подошла, у тебя резус-фактор отрицательный. И кровь тебе дала медсестра Светлана Лазаревна.

—Что? — воскликнул дядя Гарик. — Я стал евреем по крови? Как ты допустил! Всё-таки они добрались до меня! Не смогли мытьём, так катаньем!

—Дядя Гарик, я тебя сильно уважаю, — жестко сказал Егор, — но если ты не прекратишь эти бредни, мы с тобой поссоримся! Я, между прочим, влюблен, и та, кого я люблю, наполовину еврейка! Это ничего не меняет в моем отношении к ней.

—Влюблен? — удивился дядя Гарик. — Уж не в Настю ли Боброву?

—В неё, — вздохнул Егор. — Я не думал, что так получится. Помнишь, мы только хотели через нее к Боброву подобраться? А вот как получилось. Я теперь не знаю, что мне делать.