Через некоторое время Ильченко с двумя другими советскими бойцами, сопровождаемые Нейдхардтом, спустились в подвал универмага, где собрались сотни немецких солдат и офицеров.

После того как командир 7-й пехотной дивизии генерал-майор Раске объяснил Ильченко, что он и генерал-лейтенант Шмидт уполномочены вести переговоры от имени командующего и договориться об условиях капитуляции, Раске попросил русских сделать одолжение: отнестись к Паулюсу как к частному лицу и увезти его на автомашине с надежным эскортом, чтобы оградить от мести солдат Красной Армии. Весело рассмеявшись Ильченко согласился. Затем его провели по коридору в комнату, где находился Фридрих Паулюс, небритый но полностью одетый в генеральскую форму.

«Значит, конец», — вместо приветствия сказал Ильченко. Понурый фельдмаршал растерянно посмотрел в глаза советского лейтенанта и уныло кивнул головой. [142]

После дополнительных переговоров с прибывшими из штаба 64-й армии советскими офицерами [143] Паулюс и Шмидт вышли из затхлых подвалов универмага и уселись в автомашину, которая доставила их в 12.00 31 января 1943 года в Бекетовку, где их встретил командующий 64-й армией генерал-майор Михаил Шумилов.

В своей ставке «Вольфшанце» в Восточной Пруссии 1 февраля 1943 года Адольф Гитлер болезненно встретил сообщение о капитуляции 6-й армии.

Сидя перед большой картой России в конференц-зале, он обсуждал с начальником генерального штаба сухопутных войск Цейтцлером, генерал-фельдмаршалом Кейтелем и другими последствия разгрома: «Они сдались там по всем правилам. Можно было поступить иначе: сплотиться, занять круговую оборону, оставив последний патрон для себя».

Цейтцлер согласился: «Я тоже не могу этого постигнуть. Мне все еще думается, что может это не так, что, возможно, он [Паулюс] лежит там тяжело раненный».

В северной части Сталинграда в районе завода «Баррикады» и Спартаковки командир 11-го корпуса генерал Штреккер еще двое суток оказывал бессмысленное сопротивление.

Утром 2 февраля русские, стянув в этот район всю находившуюся поблизости артиллерию и реактивные минометы, в течение двух часов вели непрерывный ураганный огонь по остаткам окруженной группировки. Затем орудия смолкли, и тысячи русских солдат бросились на штурм подвалов, погребов и разрушенных зданий, откуда немецкие пулеметчики в ряде мест все еще продолжали вести огонь до последнего патрона.

Разъяренные русские вытаскивали из укрытий этих фанатиков, проклиная «фашистских свиней», продолжавших бессмысленное кровопролитие после того, как Паулюс сдался.

Внезапно из окон разрушенных зданий и заводских корпусов появились белые флаги. Последний немецкий оплот рухнул, началась массовая сдача в плен уцелевших немецких солдат и офицеров. [144]

Вынужденное реагировать на советские официальные сообщения об этом блестящем триумфе, нацистское правительство скрепя сердце сообщило немецкому народу о том, что 6-я армия полностью погибла. В течение беспрецедентных трех дней все немецкие радиостанции передавали похоронную музыку, в тысячах домов «третьего рейха» воцарился траур. Рестораны, театры, кинотеатры, все увеселительные заведения были закрыты, и население рейха тяжело переживало трагедию этого тяжкого поражения.

В Берлине Геббельс начал набрасывать речь, призывающую население Германии осознать необходимость готовиться к «тотальной войне».

Через два дня после прекращения организованного сопротивления немцев первый секретарь Сталинградского обкома партии А. С. Чуянов позвонил за Волгу директору Тракторного завода. «Пора возвращаться», — сказал он, и рабочие, многие месяцы ожидавшие этого сообщения, упаковали свое снаряжение и отправились домой.

Они возвращались в Сталинград по льду через Волгу мимо регулировщиков, направлявших длинные колонны пленных немцев, покидавших город, и торжествующие русские смеялись при виде жалкого вида своих врагов, закутанных в шали, старое женское тряпье, во что попало.

За пять месяцев боев и бомбежек 41 тысяча жилых домов (90 процентов жилого фонда города) была уничтожена. 309 промышленных предприятий, 113 больниц и школ лежали в руинах. Перепись гражданского населения показала, что из более чем 500 тысяч, проживавших в Сталинграде летом 1942 года, осталось всего 1515 человек. Большинство погибло в первые дни Сталинградской битвы либо покинуло город и временно поселилось в Сибири и Средней Азии. Никто не знал, сколько из них было убито, но, несомненно потери были колоссальными.

62-я армия покидала Сталинград для заслуженного отдыха на восточном берегу Волги. Через месяц отдохнувшие и пополнившие свои ряды дивизии армии [145] двинутся на запад вслед за своим командармом Василием Чуйковым на поля новых сражений.

Из всех видов боевой техники, с которыми столкнулись немецкие войска во второй мировой войне, ни один не вызвал у них такого шока, как русский танк Т-34 летом 1941 года. Блестящие успехи немецких танковых дивизий во время кампании во Франции в предшествовавшем году укрепили старательно насаждавшуюся нацизмом веру в немецкое превосходство. Открытие, что «унтерменшен» («недочеловеки») — так нацистские идеологи пренебрежительно называли русских — сумели создать танки, которые явно превосходят их собственные боевые машины, вызвало страх как в верхних, так и в низших эшелонах гитлеровской армии. Один за одним ведущие немецкие танковые военачальники угрюмо отдавали должное танку Т-34.