Мы можем и должны это дополнение к последнему прошению Молитвы Господней воспринимать как вызов нашей собственной совести, как призыв содействовать тому, чтобы довлеющая сила «бед» и «зол» была сломлена. Но при этом нельзя упускать из виду изначальные приоритеты благ и взаимосвязанность «зол» и «бед» со «злом» как таковым: наша «человеческая» просьба не должна затмевать собою все остальное, ибо и при таком толковании этого прошения Молитвы Господней главным в нем остается то, что мы молим «об избавлении от грехов», о том, чтобы мы распознавали зло как истинную беду, о том, чтобы нашему взору всегда был открыт незамутненный образ Живого Бога.

На всех этапах пути Иисуса, о которых мы размышляли до сих пор, знаменательным было то, что Иисус выступает не один, а вместе с «мы» новой семьи, которую Он собирает Своей вестью и Своими делами. Мы видели, что это «мы» с самого начала складывалось как нечто универсальное: оно основывается не на происхождении, а на союзе с Иисусом — воплощением живой Торы Господней. Это «мы» новой семьи не бесформенно. Внутреннее ядро новой семьи составляют те, кого Иисус призывает к Себе, делая их в особом смысле избранными, ибо именно им предназначено нести людям Его весть и определять строй и облик новой семьи. Именно для этого Иисус создал круг из двенадцати призванных. Звание «апостол» изначально не ограничивалось только этим кругом, но впоследствии оно все больше соотносилось с ближайшими учениками: так, например, у Луки понятие «апостол» используется только применительно к Двенадцати. Нам нет нужды здесь погружаться в многосложную историю слова «апостол»; мы хотим только прислушаться к важнейшим текстам, чтобы проследить, как складывалось сообщество ближайших учеников Иисуса.

В этой связи главным текстом для нас становится третья глава Евангелия от Марка (Мк 3:13–19). История призвания апостолов начинается здесь такими словами: «Потом взошел на гору, и позвал к Себе, кого Сам хотел» (Мк 3:13). Предшествующие этому события происходили у моря, и вот теперь Иисус восходит на «гору», символизирующую собой место Его общения с Богом, Он поднимается ввысь, оставляя внизу повседневные труды и дела. Лука, сообщая о том же, еще больше усиливает этот момент: «В те дни взошел Он на гору помолиться, и пробыл всю ночь в молитве к Богу. Когда же настал день, призвал учеников Своих, и избрал из них Двенадцать, которых и наименовал Апостолами» (Лк 6:12–13).

Призвание учеников связано с молитвой; они словно бы сотворяются непосредственно в молитве, в общении с Отцом. Таким образом призвание Двенадцати наполняется глубочайшим богословским смыслом: оно происходит во время беседы Сына с Отцом, это и есть его исток. Именно в этом контексте следует понимать слова Иисуса: «Итак молите Господина жатвы, чтобы выслал делателей на жатву Свою» (Мф 9:38). «Делателей» жатвы Бога нельзя просто набрать, как работодатель набирает себе работников; они должны быть испрошены у Бога в молитве и Самим Богом призваны на служение. Этот богословский аспект еще более отчетливо звучит в тексте Евангелия от Марка: Он «позвал к Себе, кого Сам хотел» (Мк 3:13). Невозможно самого себя объявить учеником Иисуса: это результат избрания по воле Господней, пребывающей в полном согласии с волей Отца.

Далее в тексте Евангелия от Марка идет следующее: «И поставил из них двенадцать, чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь» (Мк 3:14). Прежде всего, мы должны остановиться на выражении «поставил из них двенадцать», которое для нас, сегодняшних, звучит необычно. В действительности Евангелист опирается здесь на терминологию Ветхого Завета, использовавшуюся, когда речь шла о назначении священства (ср. 3 Цар 12:31; 13:33), и тем самым уподобляет апостольство священническому служению. То, что каждый избранный назван затем поименно, соотносит их, кроме всего прочего, с пророками Израиля, которых Бог называет по имени, так что апостольское служение предстает как соединение священнического и пророческого служения (Feuillet, 178). «Он поставил из них двенадцать»: двенадцать было в Израиле символическим числом, связанным с числом сыновей Иакова. От них пошло двенадцать колен Израилевых, от которых, впрочем, после изгнания осталось лишь колено Иуды. Таким образом, число двенадцать отсылает к истокам Израиля и одновременно возвещает надежду — надежду на то, что Израиль обретет свое былое единство и двенадцать колен будут собраны снова.

Двенадцать, обозначая число колен, является одновременно вселенским числом, в котором выражается всеобщность вновь зарождающегося народа Божия. Двенадцать апостолов предстают как отцы-прародители разных колен этого универсального народа, к апостолам восходящего. В Апокалипсисе, в видении Нового Иерусалима, символика числа двенадцать раскрывается в ярких картинах, складывающихся в сияющий образ, который помогает странствующему народу Божию через будущее понять свое настоящее, проникаясь духом надежды: в образе «двенадцати Апостолов Агнца» сливаются воедино прошлое, настоящее и будущее (Откр 21:9—14).

К этому же ряду относится пророчество, в котором Иисус, отвечая на вопрос Нафанаила, приоткрывает Свою тайну: «отныне будете видеть небо отверстым и Ангелов Божиих восходящих и нисходящих к Сыну Человеческому» (Ин 1:51). В этом откровении Иисус предстает как новый Иаков. Сон патриарха, когда ему привиделась доходящая до небес лестница, по которой поднимались и спускались ангелы Божии, — этот сон стал явью, воплотившись в Иисусе. Сам Иисус есть «врата небесные» (Быт 28:10–22), Он — истинный Иаков, Сын Человеческий, родоначальник последнего, Нового Израиля.

Вернемся теперь к нашему тексту Евангелия от Марка. Иисус призывает Двенадцать для исполнения предназначения двоякого рода: «чтобы с Ним были и чтобы посылать их на проповедь…» (Мк 3:14). Они должны быть с Ним, чтобы узнать Его, обрести то знание о Нем, которое не может просто так открыться каждому, ведь люди видели Его только со стороны и, хотя считали Его пророком, великим Учителем, не могли распознать в Нем Единственного (ср. Мф 16:13–14). Двенадцать учеников должны быть с Ним, дабы увидеть Его единение с Отцом и стать свидетелями Его тайны. Это те, как скажет Петр перед избранием нового апостола Матфия, «которые находились с нами во всё время, когда пребывал и обращался с нами Господь Иисус» (Деян 1:21). То есть, иначе говоря, им предстояло пройти путь от внешнего к внутреннему союзу с Иисусом. Вместе с тем, однако, они были призваны для того, чтобы стать посланниками Иисуса, Его «апостолами», которые понесли бы Его весть по миру, сначала заблудшим овцам дома Израилева, потом же до самого «края земли» (Деян 1:8). Быть «вместе» и одновременно быть «посланным» куда-то — эти два как будто взаимоисключающих понятия тем не менее оказываются тесно связанными друг с другом. Двенадцать призванных должны научиться так быть с Ним, чтобы оставаться с Ним и тогда, когда окажутся у «края земли». «Быть с Ним» означает причастность к Его посланию, к Его посланничеству, составляющему суть Его бытия, и потому изначально включает в себя значение «быть посланником».