— Без вас, принцесса, я не уйду, — сделал последнюю попытку Родерик, хотя и сам понимал, что такую стерву в дом он не приведет, иначе отец его просто выгонит из дворца.

— Йяяя! — завопила принцесса и швырнула в рыцаря сковородкой. Родерик вовремя пригнулся, и сковорода ударилась о каменную стену пещеры.

— Сваливаем, хозяин! — подал хорошую идею Сурт и Родерик выскочил из пещеры.

— И найди мне этого глупого дракона! А то распугают зверей, потом ищи ветра в поле! Пусть эта образина принесет мне молока! — донеслись из пещеры вопли взбесившейся принцессы.

— Слушай босс, ну на кой тебе эта стерва? Пошли домой, я тебе сотню нормальных найду, — пообещал меч.

— Идем, тут ты прав, — согласился рыцарь. Принцесса не оправдала его надежд. — Вот только с драконом переговорю.

— Все же решил повесить его голову в обеденной зале? — понимающе хмыкнул Сурт.

— Не совсем, — неопределенно ответил Родерик и направился к дракону. Тот сидел за деревьями, но его было прекрасно видно.

Дракон рыдал. Рыдал огромными слезами, которые скатывались по его морде и падали на землю. Под лапами дракона уже образовался небольшой пруд.

— Что, убивать пришел? — всхлипнул дракон, опасливо покосившись на Родерика.

— Нет, — Родерик сел рядом с драконом. — Ты мне лучше расскажи, как ты вляпался в эту историю?

— Как, как, — всхлипывая и шмыгая носом, пропищал дракон. — Я не такой, как все. Я мирный дракон. Мама таким воспитала. Я даже огонь не могу зажечь, только дымок пускать. Все надо мной смеялись, говорили, что не настоящий я дракон. Даже принцессы не украл и сотню рыцарей не убил. Вот я и решил доказать…

— Доказал? — хихикнул Сурт, за что получил хлопок ладонью от Родерика.

— Куда там, — дракон разочарованно махнул передней лапой и снова всхлипнул. — Украл принцессу, а она оказалась вон какой. Достала! Обзывается. Командует. Принеси то, принеси это. Стерва. Ни один рыцарь не решился ее забрать.

— И долго ты ее будешь терпеть? Почему не улетишь? — спросил Родерик.

— Куда? — тоскливо вздохнул дракон. — Кому я такой нужен, какой из меня дракон?

— Вон, видишь ту сосенку? — Родерик указал на одиноко стоящее дерево.

— Вижу, — подозрительно ответил дракон, ожидая от Родерика какой-то подвох.

— Сожги ее.

— Я же говорю, что не умею, — разочарованно пропищал черный дракон.

— А ты представь, что это твоя принцесса.

Дракон задумался, подозрительно косясь на дерево, затем неуверенно икнул, вздохнул, а затем плюнул огромным сгустком огня, который спалил не только бедное и ни в чем неповинное дерево, но еще и участок земли в пару сотен ярдов.

— Ух, ты! — восхищенно прошептал дракон. — Я смог! Я смог! У меня получилось! Я самый настоящий дракон! Спасибо! Спасибо!

Дракон от счастья вскочил на лапы и попытался исполнить что-то вроде танца, чуть не придавив Родерика хвостом.

— А не хочешь ли ты пойти со мной? — спросил рыцарь, когда дракон немного успокоился.

— С тобой? — неуверенно спросил дракон. — А как же принцесса? Ее же должен спасти рыцарь, а я охранять.

— А ты плюнь на нее, — предложил Сурт. — Ты настоящий дракон, так что эта ведьма тебе не нужна.

— И то верно! Отлично! Я с тобой, рыцарь!

— Меня зовут Родерик.

— А меня Сурт! — поспешно вставил свое веское слово меч.

— Рад знакомству, друзья. Меня зовут Карл! — дракон вежливо склонил черную голову.

— Ты знаешь, где Улей, Карл?

— Да, конечно. Рядом с Сумрачным лесом.

— Ты отнесешь нас туда? Мне надо забрать меч брата.

— Какой такой меч? — подозрительно спросил Сурт. — Надеюсь, никаких конкурентов, босс?

— Успокойся, куда уж я без тебя, — успокоил рыцарь свой клинок.

— Конечно же, я вас отнесу, залезай.

— А как на счет принцессы, хозяин?

— Переживу — ответил Родерик, понимая, что до скончания века все принцессы будут вызывать у него отвращение.

Гулли ван Шайрх метался по палубе, словно разъяренный тигр.

Мысленно.

В реальном мире он стоял, заложив руки за спину, дымил трубкой и через полуприкрытые веки с ленивой небрежностью наблюдал за суетой, охватившей его корабль. Команда спешно готовилась к отплытию, Чуга надрывался за троих, гоняя матросов, и лишь капитан являл собой воплощение спокойствия, равнодушия и непробиваемой уверенности. Шкипер каперов не может себе позволить видимые проявления нервозности перед лицом цейтнота. И уж тем более никто из команды не должен видеть, как он прыгает по кораблю в истеричном нетерпении, всуе поминая всех океанских демонов.