Уйти? Бросить её? Но, но как же так?

— Постойте же! — воскликнула она и рванула вперед. Не ожидавший этого громила на секунду отпустил её. Она сделала пару шагов вперед и лучи взошедшей луны заиграли серебром на её волосах.

Незнакомец на ходу полуобернулся, а затем резко остановился. Девушка была готова поклясться, что в глубине капюшона её сейчас пристально рассматривают.

— Ах, ты шлюшка! — Манр вновь рывком подтянул её к себе, заламывая при этом руку за спину. Не удержавшись, она вскрикнула. Небеса, неужели у людей столь низкий болевой порог.

Однако следом за её криком, послышался отчаянный вопль её мучителя. Сквозь пелену слез, невольно выступивших на глазах, она увидела рядом незнакомца, держащего пьяницу за неестественно вывернутую руку.

— Я, кажется, передумал, — задумчиво растягивая слова, сказал он. — Ваши дела меня заинтересовали.

С этими словами он отпустил Манра, и рука того корявой плетью повисла вдоль туловища. Увидев подбирающиеся к нему сзади три тени, она захотела крикнуть, предупредить, но в тоже мгновение драконица и нападавшие потеряли его из виду. Только он стоял здесь, а в следующую секунду его нет. Новый крик боли оповестил всех о вероятном местоположении красноволосого. С приобретенным человеческим зрением она не могла уследить за движениями своего спасителя. Он двигался молниеносно и легко. При этом незнакомец еще ни разу не воспользовался той странной железкой, которую так любят носить мужчины-люди у себя на поясе. Его оружием были руки и ловкость.

Число нападавший стремительно уменьшалось. Где-то совсем рядом закряхтел, поднимаясь, её обидчик и она услышала скрежет доставаемого из ножен кинжала. Ах, так! Она подскочила к нему и замахнулась…

…Девушка охнула и с силой затрясла рукой. Когда в отражении Источника человеки молотили друг друга кулаками — это не казалось так больно. А на деле же…

Она пару раз сжала и разжала кисть руки, и заметила на содранных костяшках кровь. Это её ошеломило. Кровь! У неё была кровь! За все двести лет своей жизни она никогда не видела её. Это было невозможно — пробить её серебристую броню было очень нелегко.

— Хороший удар, — заметили сзади и, оставив ладонь в покое, драконица обернулась к говорившему. Они стояли на залитом лунным светом пяточке, но девушка по-прежнему не могла рассмотреть лицо незнакомца. — Возможно, я зря вмешался, — продолжал он, — и испортил ваш выход.

Говорил он всё с той же ленцой, будто рассуждал не о драке в темном переулке, а о погоде назавтра.

— В самый раз, — пожала она плечами, пытаясь успокоить бешенный стук сердца. О небеса, как же она испугалась! Когда она вновь вернет себе свой облик, то никогда не станет забывать об этом. Не станет забывать, какой она может быть слабой, и какой ей подарен бесценный дар быть сильной. — Спа… спасибо.

— Что вы делаете здесь в такое время? — требовательно спросил он, и о его спокойствие остались только воспоминания. — Почему не остались в той таверне, куда я вас отнес?

— Так это всё-таки были вы? — обрадовалась она. — Это хорошо, потому что я искала вас…

— Как вас зовут? — резко перебил он.

Она запнулась и посмотрела в темноту капюшона. Зовут? Об этом драконица не подумала. Называть своё полное имя было не только глупо (никто бы его и выговорить не сумел), но и опасно — добровольно сказанное имя дает власть тому, кому его поведали.

— Шай-энри.

— Шай-энри, — повторил он, будто пробуя его на вкус. А у неё пробежали мурашки по спине. Да кто же он всё-таки? — Так вот, Шай-энри, возвращайтесь обратно в «Белый аист», в свою мягкую и теплую постельку, к приятным снам и беспечной жизни. Эту трущобы не для таких, как вы.

Девушка со свистом выпустила воздух через стиснутые зубы. Любой бы, кто посмел заговорить с дочерью Куруфина таким вот тоном — покровительственным и снисходительным — вмиг схлопотал бы молнию под хвост и еще целую кучу неприятностей в придачу! Но сейчас она не могла ответить достойно, разве что простеньким электрическим пульсаром, который не смог бы её выдать.

— Я сама знаю, что для меня лучше, — елико возможно холодно ответствовала она. — Вы спасли меня. Дважды, — добавила она, подумав. — И мне хотелось бы узнать ваше имя, и желательно увидеть лицо. А то разговаривать с капюшоном как-то не очень интересно.

— Как непочтительно с моей стороны, — с сарказмом произнес он и, подняв руку, сдернул плащ. — Так лучше?

Шай-энри дернулась назад. Руки судорожно сжались в кулаки, а губы скривились от еле сдерживаемого, готового вырваться из горла рычания. В ней проснулась кровь предков. Почти инстинктивно ей захотелось расправить крылья, утробно зарычать и с упоительным наслаждением сжать клыки на его шее. Испить его крови. Убийца драконов! Безжалостный и бесчувственный, идеально обученный убивать её народ!

— Безликий, — процедила она сквозь зубы, сдерживая клокочущую внутри ярость, издревле заложенную в ней к вечному врагу…

— Безликий, — сказала девчонка и, судя по её тону, особых восторгов она по этого факта не испытывала. Он окинул её взглядом: плотно сжатые губы, нервно комкающие плащ руки, напряженные плечи, прищуренные глаза, в которых бушевало синее пламя. За всю свою долгую жизнь он видел у собеседников разные эмоции по поводу его происхождения — одни боялись, другие уважали, третьи (преобладали здесь женщины) — восхищались, а были такие, кто просто оставался к подобному знакомству равнодушным. Но вот почти неконтролируемой злости и желания бросится на него с кулаками — это с ним впервой.