Шрифт:
Виноградов медленно поднял руки и сделал движение головой в сторону кричавшего.
Глава четвертая. Раздор
В какой-то миг Виноградов понял, что боится повернуть голову. Он вдруг вспомнил глубокую осень 43-го, такой же лес, разорванный минометным обстрелом, только вместо снега - присыпанные порошей куски шинелей и телогреек, из которых выглядывали неуклюже вывернутые руки, ноги, плечи его товарищей, еще час назад цеплявшихся за жизнь, шептавших «ничего, мы выберемся отсюда… это даже не котел, это так, миска…». А потом - направленный на него, Ваньку Виноградова, ствол «шмайсера», похожий на клюв хищной птицы с хохолком прицельной мушки. Вот и сейчас он готов был встретиться взглядом с темным, бездонным глазком ППШ, в глубине которого стерегла свою добычу смерть.
Он тяжело повернул лицо - и увидел смеющиеся глаза командира группы. Волков медленно опустил автомат и строго крикнул:
– Агент Партыко, кру-угом!
Партыко испуганно крутанул всем телом влево, не удержался и завалился на правое колено. Узнав Волкова, он несколько мгновений ошалело смотрел на него, потом встал и начал деловито отряхиваться, как будто ничего не произошло. Присвистнув, из-за деревьев вышел радист.
– Ну что, разведка хренова, попали, как кур в ощип?
– с издевкой произнес командир.
– Оружие побросали, в штаны наложили. А где твоя граната, Виноградов?
– Да я… - промямлил Виноградов.
– Я-я… нету тебя! Шлепнули!
Волков подошел к Виноградову и поморщился:
– Да ты еще и пьяный! Скотина!
– Через час мы выходим на связь, я запрошу разрешения расстрелять их к чертовой матери, - то ли в шутку, то ли всерьез произнес радист.
– Не надо, командир, - испуганно прошептал Партыко.
– Мы не зазря сходили; кое-что разузнали, пожрать принесли.
Он торопливо развязал узелок, вывалил оттуда прямо на снег гостинцы. Радист поднял бутыль, выдернул пробку, понюхал.
– Этой заразой вы нализались?
Он осторожно, с видом знатока, пригубил самогон, задумчиво поднял глаза кверху, причмокнул, глотнул еще.
– А ничего… Может, не будем их стрелять, а, командир?..
Волков принял из рук радиста бутыль, глотнул чуть мутноватую жидкость, скривил рот.
– Не будем. Патронов жалко. Докладывайте!
Виноградов перевел дух и с подробностями принялся рассказывать о походе в деревню Ганино.
– Кроме этих баб из ПВО военных там нет?
– еще раз уточнил Волков.
– Нет. Только в соседней деревне Шапошниково стоят какие-то связисты.
– А в Ганино можно определиться на постой?
– Да, рядом с теткой Катериной живет какая-то старуха. Катерина к ней сбегала, разузнала, та готова приютить двух бойцов.
– А почему двух?
– Так я не сказал, что нас четверо, из конспирации, - уверенным голосом ответил Виноградов.
– Молодец, хоть здесь сообразил головой, - похвалил командир.
– Лесник документы наши проверил, все в порядке. Фамилия лесника Никулин.
– Это хорошо.
Пока Волков допрашивал Виноградова, радист с Партыко растягивали антенну, готовили к работе рацию. Командир нацарапал карандашом текст донесения, Платонов зашифровал радиограмму и сел к аппарату. На связь вышли вовремя. Сеанс длился не больше получаса.
– Ну вот, можете радоваться, - произнес Платонов, разобравшись с набором из нескольких цифровых групп, принятых от разведцентра.
– О нас помнят, о нас заботятся. Сегодня от нуля тридцати до половины второго приказано ждать самолет с грузом. Четыре чемодана. Надо разводить костры.
Через час Платонов еще раз связался с «Центром» и сообщил о готовности принять посылку. Остальные собирали хворост и складывали его в три большие кучи по краям поляны. Работу окончили за несколько минут до полуночи. Развели костерок погреться и покурить. Партыко несмело проворчал: «Неплохо было бы пожрать». В ответ Волков коротко его матернул, напомнив, что в разведке они с Виноградовым свое уже съели и выпили, а вся группа перекусит, когда примет груз. Кстати, наверняка там будет чем полакомиться.
– Платонов… А, Платонов… - позвал Виноградов, устало привалившись к дереву.
– Чего тебе?
– Может, включишь свой аппарат, послушаем, что Москва говорит, как там на фронте дела. А то разговорились в деревне с девчатами, а я возьми да брякни, что, мол, Кривой Рог освободили. Девчата говорят: «Ты, наверное, под арестом сидел и ничего не знаешь, его еще неделю назад взяли». Чуть не вляпался! Включи радио-то…
– Вот еще, батареи сажать…
– А что, и вправду, включи, Коля, рацию, послушаем, что на войне творится, а то нарвемся на какого-нибудь местного грамотея и завалимся не за понюх табаку, - будто проснувшись, проговорил Волков.