–  Нам этого не говорили. Да и те, которых вы взяли, скорее всего, сбрехали: немцы этим не пугают, знают, никто не поверит. Мы сами перед заброской договорились в случае задержания сопротивляться до последнего. У меня или у Виноградова… тьфу, Чулошникова, что ли, должен быть револьвер без кобуры, за поясом. Условились, если нас возьмут, отдать винтовки и автоматы, а при конвоировании в малолюдном месте расстрелять охрану из нагана и бежать. Конечно, если не обыщут и наган не отберут.

–  Разные бойцы есть, могли и не обыскать. Да ты срезай черноту-то, не жалей, картошки хватит. Значит, могли и пострелять? Так это мне теперь не спать, по ночам вас на мушке держать, - полушутливо произнес Степанов.

–  А куда нам теперь? К немцам хода нет, а здесь от вас не скроешься, так что спите крепко, товарищ старший лейтенант.

–  Прямо так и «товарищ»?
– прищурился Степанов.

–  А как по-другому-то? Я уж думал, думал, может, «ваше благородие» называть?

–  Ну, коли так, то вам привычнее «герр оберлейтенант» или «оберштурмфюрер», - улыбнулся контрразведчик.

–  Яволь, - согласился Волков.

–  Куда дрова складывать?
– вломился в хату Платонов, держа в охапке мелко порубленные поленья.

–  Давай сюда, от поддувала подальше, а то выскочит искра среди ночи, полыхнет - убежать не успеем, - Степанов оглядел потолки, стены - сухие дрова, а не дом. Ну, хорошо, что хоть такой подыскали.

Дверь скрипнула, и на пороге показался среднего роста военный лет сорока, из-за его спины выглядывали еще двое рослых ребят с автоматами.

–  Знакомьтесь, старшина Роев, твой опекун, Платонов. Один из лучших радистов 2-го Прибалтийского фронта. А это наши бойцы, Виктор и Володя, будут присматривать… за порядком. Чтоб дом не сгорел. У тебя, старшина, всегда в запасе было…кхм… чем рацию протирать. Поищи, может, осталось… А не найдешь, у меня отыщется. Давайте к столу, а картошка подойдет попозже.

«Совершенно секретно

Начальнику Главного Управления контрразведки «Смерш»

товарищу Абакумову

12 марта 1944 года из района Андреаполь по агентурной радиостанции “Бандура” “Центру” была передана радиограмма:

“Продвинулись район Андреаполя. Документы проверил председатель колхоза и начальник лесоучастка. Населением связь пока не установлена, боимся. Базу устроили квадрат 67-57. Волков”.

Сеанс связи продолжался с 12.45 до 13. 35, проходил с помехами, слышимость была плохая, радиограмма передавалась с неоднократными повторениями различных групп. Во время сеанса “Центр” просил перейти на третий кварц, однако, за неимением указанного кварца (кварц был утерян работниками “Смерш” 2-го корпуса Северного фронта ПВО) радист вызова не давал, легендируя невозможностью настройки, после чего центр перешел на прием по первому кварцу. Квитанция была дана в 13.27, после чего “Центр” запросил кодом время работы на следующий день. “Центру” было также отвечено кодом - “в 7.30”. Поведение радиста подозрений не вызвало».

Начальник Управления контрразведки «Смерш» 2-го Прибалтийского фронта генерал Железников еще раз пробежал текст донесения и поднял глаза на сидящего напротив начальника одного из отделений майора Кулинковича:

–  Как же эти лопухи могли потерять третий кварц? А? Кто руководил операцией?

–  ПВОшники, капитан Сериков, но пока мы до них через Главное управление доберемся, пока их взгреют, война кончится. Кварц-то все равно не найдут. Им там не до кварца было. Немцы накануне сбросили группе посылку, в том числе и с продовольствием. Видимо, задерживали не столько агентов, сколько продукты. Все подсчитали точно, в рапорте отобразили: «патронов для винтовки 200 штук; для автомата - 300 штук», а вот махорку сосчитать не смогли, написали - «100-150 пачек»… «хлеба 25-30 буханок»… «сало 5-6 килограммов»…

–  Вот черти! Конечно, пусть едят, поправляются, но надо ж глаза иметь и головы, а не только желудки и задницы!
– Железников подмахнул донесение.
– Отправляйте. Что еще по этой радиостанции?

–  Агенты и старший лейтенант Степанов живут в деревне Гречухино Торопецкого района под видом квартирьеров одной из воинских частей. Аппаратура находится в лесу, в палатке под усиленным конвоем 5-го отдельного стрелкового батальона нашего Управления.

–  Торопец… Далековато… Фронт движется на запад, мы идем с фронтом, рано или поздно надо будет легендировать их перемещение туда, в сторону Белоруссии, Латвии.

–  Но немцы их забрасывали явно ближе к Москве, могут не дать согласие на передислокацию.

–  Поживем - увидим. Москва - журавль в небе, а диверсии в прифронтовой полосе - жирная синица в руках. Должны клюнуть! Но это ближе к лету. А сейчас с чего начнем?

–  Радиограммы будем готовить, как обычно, к каждому конкретному сеансу связи, сообразуясь с обстановкой. Но нанизывать все на один стержень: главное - поддержка со стороны германской армии; помощь группе нужна в первую очередь боепитанием и людьми, способными принимать страх и невзгоды; отряду нужны деньги, ибо именно они решают все и дают исключительный успех; желательно иметь врача в группе, а то бывают разные случаи; и главное - исключительной помощью было бы указать, кто в округе имеется из «наших людей», на которых можно опереться, принимая решения о боевых операциях…

–  А кто противостоит нам на той стороне?

–  «Абверкоманда 204» при группе войск «Норд». Сейчас ее возглавляет, кажется, полковник Михлис.

–  Не родственник ли нашему?
– картинно наморщил лоб генерал.

Кулинкович опустил глаза, показав, что ему не по рангу шутить на эту тему. Еще недавно Железников тоже вряд ли позволил бы себе поиграть с фамилией всесильного начальника Главного политуправления Красной Армии и заместителя Наркома обороны. Но в 42-м за провал операции по обороне Крыма, где Лев Захарович представлял Ставку Верховного Главнокомандующего, Сталин снял Мехлиса со всех военных постов. По войскам прокатился вздох облегчения, особо смелые даже решались на анекдоты, где фигурировал Лев Мехлис.