Шрифт:
— АХ ВОТ ТЫ КАК, ГОЛЬ ПЕРЕКАТНАЯ! СМЕЕШЬ ЕЩЕ ОБЗЫВАТЬСЯ?! НУ ДЕРЖИСЬ, РВАНИНА! — Из воды высунулась волосатая лапища…
— Отпусти меня! — завизжала русалка. — Иначе мы оба погибнем.
— Ни-за-что! — повторил я. — Не пристало Принцу бояться подводного дерьмоеда-пакостника!
— УУУ!!! — завыла лапища, как пожарная сирена. — НУ ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛ! СЕЙЧАС Я ТЕБЕ ПОКАЖУ, ГДЕ РАКИ ЗИМУЮТ!
— А ты сам-то знаешь? — разошелся я, потеряв всякий страх.
— И ТЫ УЗНАЕШЬ!!! — лапища все тянулась и тянулась, как змея, как свихнувшийся пожарный шланг. Многочисленные пальцы раскачивали воздух в поисках моей шеи.
Левой рукой я еще крепче обхватил русалку за талию, оттащил к краю ванной. Правой, на ощупь, поднял с полу кастрюльку и хватил ею по пальцам-змеям, которые мгновенно вырвали мое оружие из забинтованной руки. Я поднял с пола несколько котлет, запустил ими в пасть, появившуюся между волосатыми пальцами.
В то же анальное отверстие проследовали вторая, третья и четвертая порции.
— У-У-У, — завопило чудовище, закашлялось, подавившись.
— Чтоб тебя разорвало!
— А-А-А, — стонало чудовище. — ЧТО ВЫ, ПАДЛЫ, СДЕЛАЛИ С МОЕЙ БАБУШКО-О-Й-Й! КТО ПОСМЕЛ НАДРУГАТЬСЯ НАД ВОЛШЕБНОЙ ЩУКОЙ?
— Волшебной?! — рассвирепел я. — Собакой цепной! — и схватил с пола, что под руку попалось, а именно — дипломат с деньгами. Он распался, уронив нижнюю челюсть, раскрылся — я бросил одну пачку в пасть, другую на поверхность болотной жижи. Рука жадно схватила, пасть заглотила, пробормотав:
— ЭТО НАМ НРАВИТСЯ!
— Нравится? — обрадовался я. — Тогда держи, гадина морская!
— ПОПРОСЮ НЕ ОБЗИВАТЬСЯ! — заспорило чудище, судорожно заглатывая деньги. — ТЫ МЕНЯ СОВСЕМ НЕ ЗНАЕШЬ!
— И слава богу! И знать не желаю! Иди-ка ты в самую глубокую расщелину дна морского! И самую зловонную!
Рука призывно защелкала многочисленными пальцами, не реагируя на оскорбительный выпад:
— ЕЩЕ! — потребовала вражья морда.
— Э, нет, красавчик, так дела не делаются! Снимай с нее чешую — плачу наличными!
— Я НЕ МОГУ! ОНА ЗАКОЛДОВАНА!
— Как это “не могу”?! А взятки брать можешь, а хапать за один присест по десять тысяч можешь! Снимай с Мары чешую, морской козел!
— ТЫ ПОДБРАСЫВАЙ, НО НЕ ОБЗЫВАЙСЯ!
— Ни копейки не получишь даром! Меняю бумажку на чешуйку.
— МММ! — чудовище заскрипело, зашевелило мозгами. — МММ!
— Котик, — русалка прильнула ко мне, дрожа от холода: она обрела теплокровность — как обещала! — жизненную силу. — Послушай этого гомика-гномика. Он всемогущ, но жаден: отдай ему все.
— Я ПРОСИЛ НЕ ОБЗЫВАТЬСЯ!
— Молчать, погань, когда говорит девушка!
— Я СОГЛАСЕН. ОПУСТИ ЕЕ В ВОДУ!
— Ну, смотри у меня…
Тут и я заметил, что держу Мару на весу, над болотной жижей. Я неохотно опустил ее по пояс, волосатые пальцы прикоснулись к чешуйкам, растворяя их в себе одна за другой. Я подбрасывал сотенные теперь уже не пачками, а отдельными бумажками: чешуйка — бумажка, бумажка — чешуйка. Процесс длился долго, когда мы подобрались к лодыжкам — деньги кончились…
— ХА-А! — радостно взвыло поганое чудище. — ВОТ Я ВАС ВСЕХ!
— Забирай машину, ублюдок, — крикнула девушка, и чешуйчатая ласта исчезла с ее ступней. Я рывком выдернул ее из болота, в котором она погрязла по моей вине; Мара дрожала от боли, холода и восторга. Я вынес ее на сушу, осторожно поставил на полотенце в прихожей:
— Одевайся, девочка, — поцеловал ее.
— Ты знаешь… — глаза Мары расширились от удивления. — Я… я… в самом деле…
— Ну, — крикнул я чудовищу. — Мы в расчете?
С улицы послышался звук включившегося мотора, скрип колес эмоба: машина прощально прогудела нам и умчалась.
Из фановой трубы прорывался давящийся, рвотный звук.
— Не захлебнись, обжора! — крикнул я.
Чудовище исходило пережорным рефлексом, я вшагнул в ванную, уставился на болотную мерзость: она вспенилась, на поверхность всплыло несколько сотенных бумажек: пожеванных, смятых, частично переваренных. Я включил горячую воду на полную громкость. Славненько! Как всегда: на улице — двадцать пять, значит, кипяток прет из всех щелей. Повезло…
“Все закономерно”, - пояснил вэ-гэ.
Зеркало в ванной моментально запотело. Я закрыл дверь, вернувшись в прихожую, к Маре.
— Что ты еще натворил? — спросила экс-русалка. Она так и стояла на полотенце: капли родниковой воды сверкали на ее прекрасном стройном теле, золотые прядки волос прилипли к щекам, шее, лбу, плечам… Я прижал ее к себе:
— Ничего страшного, девочка, надо его проучить!
— САДИСТ! ЗАКРОЙ КИПЯТОК! — из фановой трубы раздались душераздирающие вопли…
— Не будешь больше зариться на чужих принцесс! — крикнул я и запел: “Слава, слава свободному племени водопроводчиков и отопителей!”