Мэгги пожала плечами:

– Похоже, он хотел, чтобы это я к нему приставала. Я была в таком шоке, что просто стояла там и смотрела на него. Потом он сказал, что раз уж мой рот и так открыт, то я могу найти ему хорошее применение.

– Ох уж этот Слай… - процедила Дарси.
– За словом в карман не полезет.

Ванда хмыкнула:

– Надеюсь, ты сказала ему, чтобы отправлялся к черту.

Мэгги вздрогнула:

– Должна была. Но я была в таком ужасе, что просто выбежала из комнаты, - Девушка стукнула кулаком по креслу.
– Теперь мне никогда не получить работу актрисы. Прощайте мои мечты о Доне Орландо.

Дарси выпила для храбрости еще порцию криски:

– На счет Дона Орландо… Ты должна знать, что все слухи о нем – правда.

– Нет, - лицо Мэгги исказилось, Ванда снова наполнила ее бокал.

– У него были интрижки с Корки Куррант и Тиффани, - сказала Дарси.
– И, скорее всего, у него были и другие женщины.

– Подонок, - пророкотала Ванда.

Слезы вновь полились по лицу Мэгги:

– Я была уверена, что он создан для меня, - она схватила свой стакан с выпивкой.

Дарси шмыгнула:

– Мне, правда, очень жаль.

– Мужчины, - Ванда выпила еще криски.
– Даже, если они мертвые, жить с ними невозможно, - она снова наполнила стаканы.
– Твоя очередь, Дарси. Почему ты расстроена?

Дарси вздохнула:

– Из-за мужчины.

– Ну конечно, - Ванда подняла свой стакан и произнесла.
– Мужики – отстой.

– Особенно мужчины-вампиры, - пожаловалась Мэгги, потом замерла от осознания правдивости своего заявления. Женщины рассмеялись и выпили еще криски.

– О, Боже, - Мэгги вытерла глаза.
– Невероятно, но я и правда напиваюсь.

– Ты никогда не была пьяной? – спросила Ванда.

– Нет, я росла в очень религиозной католической семье. Алкоголь считался злом. Дева Мария, да все было злом.

Мэгги откинулась в кресле, на ее лице застыло мечтающее выражение:

– Я думала, что любовь и вера помогут мне изменить мир. Поэтому в 1884 году я присоединилась к Армии Спасения. У нас была униформа, и мы маршировали по Манхеттену в наших повязках, выступая против пьянства, бедности и отсутствия жилья.

– Правда? – спросила Дарси.
– Ты никогда об этом не рассказывала.

Мэгги пожала плечами:

– Этот период моей жизни был недолгим. В свои девятнадцать лет я была очень наивной. Через несколько недель я примкнула к группе, которая ходила в трущобы. Однажды мы пошли в доки. У нас были корзины с хлебом, который мы собирались раздать беднякам. Но я отстала от остальных и к заходу солнца потерялась окончательно, - нахмурившись, девушка дотронулась до шрама на шее.
– В конце концов, все так и закончилось: я накормила бедняка.

Дарси заморгала:

 - Ты имеешь в виду буквально?

Женщины переглянулись и захихикали.

– За Мэгги, кормящую бедняков, - Ванда подняла в тосте полный стакан.

Они чокнулись и выпили.

Ванда повернулась к Дарси:

– Ну, кто тот ублюдок, о ком ты печалишься?

– Остин, но он не ублюдок.

Мэгги нахмурилась:

– Не думаю, что мы его знаем.

– О, - Дарси уперлась ногами в кофейный столик и стала раскачивать свое кресло, - вы его знаете, как Адама.

– У тебя неприятности с Адамом? – Выражение лица Ванды было растерянным.
– Но в джакузи он мне сказал, что любит тебя.

– В джакузи вы говорили обо мне?

– Конечно, - нахмурилась Ванда.
– Я предупредила его, чтобы и не думал тебя обижать.

– Он меня не обижает, это я причиняю ему боль.

– Ура! – Мэгги заулыбалась.
– Надери ему задницу!

Ванда рассерженно посмотрела на нее:

– Дарси не в восторге от этого.

– Ой, извините, - Мэгги наклонилась вперед и свалилась на пол.

– Как ты сказала его зовут? – спросила Ванда.
– Остин?

Мэгги перевернулась на спину и начала икать:

– Я думала, его зовут Адам. Или Аполлон, бог Солнца.

– Адам его сценическое имя, - прояснила Дарси.

– Адам, Остин, Аполлон, - пожала плечами Ванда.
– Что значит имя? Член пахнет членом, хоть членом назови его, хоть нет! [7]

С пола, где растянулась Мэгги, раздался смех.

Хмыкнув, Дарси слишком сильно оттолкнулась от столика. Ее кресло сильно накренилось назад и замерло на мгновенье: