— Мадам! — Консул вертит в руках документы Мравина, внимательно их рассматривает. — Царские драгоценности, документы концессий, акции… сколько угодно! Но везут наркотики, литературу большевистскую… Более того, письмо самого Ленина. Об этом сообщил из Москвы посол Штатов мистер Фрэнсис. Вот почему мы обследуем каждый корабль, как проститутку в Вашингтоне… Вы это учитываете?

— Бесспорно.

— Отлично… — Консул открывает стенной сейф, достает досье. Удобно усаживается, раскрывает папку, берет удостоверение. Одна под другой ложатся две фотографии. Фото в газете (Петр — унтер-офицер, с бородкой, в фуражке) закрывается наполовину удостоверением. Фото на удостоверении (бритое лицо Петра) перекрывается ладонью консула. Мария Алексеевна наклоняется и видит две пары одинаковых глаз.

— Что скажете?.. — На лице консула появилась усмешка.

— Я знаю про историю в Бергене. Это не он… — Шапорина поднимает ладонь консула, сдвигает газету. Видны оба фото. Полностью.

Консул глядит внимательно, пытаясь проникнуть в ее мысли.

— Мадам… как вы можете утверждать?!

Шапорина, перебивая его, твердо повторяет:

— Это не он.

— Значит, вы настаиваете!..

— Речь идет о любезности.

Консул подходит к книжному шкафу, открывает кабинетный бар. Достает вино, бокалы. Наливает.

— Вы не устаете меня удивлять, мадам…

Шапорина пригубила.

— Поедет вашим пароходом?

— Да.

— Кстати, вы знаете, «Авраам Линкольн» уходит на два дня раньше…

— Я знаю.

Консул прячет в сейф документы и достает пакет.

— И у меня небольшая просьба. Захватите это. Будьте осторожны…

— Кокаин?

— Мадам, речь идет о любезности…

Рукопожатие.

— Значит, так… — Боровский встал, подошел к Бородину. Сказал отчетливо: — Адрес, данный Петру Ивановичу этой женщиной, — явочная квартира белогвардейцев.

— Не может быть?!

— Проверено. ЧК ручается головой.

— Шапорина, следовательно…

— Совершенно верно. Работает на белогвардейцев… Связана с американской разведкой. Очень опытная.

Бородин вскакивает.

— Черт побери! Чувствовал же я!

— Промедление… Сами понимаете. Петр Иванович — человек горячий. Может допустить просчет… — Боровский положил свою руку на руку Бородина, взглянул поверх пенсне. — Поспешите, надо предупредить.

Петр еще и еще раз проверяет вещи в саквояже и на себе. Особенно жестяную коробку. В ней письмо — оба экземпляра. Спрятано надежно. Покидает гостиницу.

Бородин в поезде. Глядит в окно. Курит. Жарко. Расстегивает ворот; развязанный галстук не соответствует его франтоватому облику.

Петр неторопливо входит в ворота порта. Показывает охране документы. Направляется к кораблю. Посадка уже началась.

По причалу бежит Бородин. Еще несколько шагов, и он видит, что «Авраам Линкольн» уже отошел.

Растерянный, стоит Бородин на берегу.

Губы сжаты. Брови сомкнуты.

Прокатилась вдоль причала волна.

В размеренный шум моря вплетается звук: сухой стрекот пишущей машинки…

И голос Ильича:

— Что же вы предлагаете?.. А как доставить?.. Все пути перерезаны…

Сжав губы, смотрит Бородин вдаль.

Кто-то трогает его за плечо.

Поворачивается. За ним — несколько выразительных фигур: крепкие мужчины в тесных, не по фигурам, костюмах.

— Следуйте за нами…

«Авраам Линкольн» в океане.

В ящик для плотницких инструментов руки кладут маленькую жестяную коробку. Сверху — инструменты. Молотки, клещи, отвертки тщательно прикрыли ценный груз.

Из каюты выходит Петр. В руке — плотницкий ящик.

Петр идет по узкому коридору.

В капитанской рубке несколько человек склонились над картой.

Среди них капитан Джекобе — высокий, гладко выбритый, стройный человек. Он не молод.

Поспешно входит телеграфист. В руках лента и лист с расшифрованным текстом.

— Господин капитан… Адресовано вам и господину Краузе.

Капитан берет лист, читает.

— Начинается!.. — вырвалось у него.

Шапорина и ее «случайный спутник» в каюте у старпома Краузе. Теперь «случайный» в форме подполковника русской армии.

Собеседники взволнованы.

— Сколько н-н-новеньких доб-б-рали в Копенгагене? — Краузе заикается.

Перед ним — коренастый человек с тяжелым лбом.

— Шестерых, господин старпом.

— Наблюдение за каждым. Обо всем докладывать.

— Понял, шеф.

— Иди.

— Г-г-господа, — обращается Краузе к собравшимся, — На нашем корабле опасные преступники. Они везут секретное письмо Ульянова. Вот сообщение, — вертит в руках телеграмму.

— Так и следовало ожидать, — заметила Шапорина.