Фея ложится рядом. Обнимает Пилота.

— Не мешай нам! Мы можем погибнуть. Дик! Ты старший. Скажи что-нибудь. Ты прав — нет непробиваемой стали! Скорость! Тэн! Круче задирай. Вонзимся штопором. Еще немного.

Фея ощупывает Пилота и чувствует, что все-все внутри его перемолото как мясорубкой. Она пытается сложить все обратно. Всю себя отдает в свои руки. Всю любовь свою — в изрубленные внутренности Пилота. И теряет себя, напрягается, чтоб выжать еще и теряет себя в кровавой каше в Пилоте. Фея не чувствует ничего. Она увеличивается в размерах и сверкает. Проваливавется под ноги земля. Укатывается в сторону солнце… Далеко, на дне Млечного пути вспыхивает новая звезда…

— Вот она, проклятая сталь! Тэн! Дик!

Во все стороны, до горизонта расстянулся гладкий песчаный стол. Горизонт — серая стена, смыкающаяся в купол над головой. Пилот идет по песку. На его руках младенец — его сын, сын Феи. Пилоту трудно. Ноги глубоко проваливаются в песок. Дико кричит надорванный позвоночник. Руки и торс медленно, неотвратимо костенеют. Серость вокруг лишает надежды. Пилот смотрит на спящего ребенка, смотрит вперед. Издалека доносится тихий и мерный грохот прибоя. Он звучит все слышнее. Неизвестно: кто движется к кому. Пилот к Океану? Океан к Пилоту? Скорей бы утолить жажду! Пилот идет, не падает. Он молчит, смотрит вперед. Он идет…

— Ника, посмотри, вон та маленькая звездочка на севере — это моя мать.

— Ты у нас — звездный мальчик.

— Нет. Она была женщиной. Но что-то произошло, я не знаю.

— Тебе это кажется.

— У меня с ней какая-то связь, я не могу объяснить, но я уверен.

— Ну, хватит морочить мне голову. Лучше поцелуй.

— Тогда иди ко мне. Вот так…

………………………………………………………..

— Где твой отец?

— Он сгинул. Не будем о нем. Считай меня сыном звезды.

— Это романтично. Да и руки у тебя такие ледяные — можно обжечься.

— А ты согрей, согрей меня, Ника.