Мишка с Мартой привели меня на улицу Красногвардейскую, к двухэтажному зданию выстроенным буквой "Г", за сетчатым забором. Он не нашёл ничего лучшего, как уронить новую покупку Марты в грязь, на пыльный тротуар.

– Бывает.- сказал Мишка в ответ на визжание подруги.
– Пошли назад, прощаться будем!

Они ушли. Я подождал пол-часа, всё было тихо, топтуны ушли за парочкой, "таксисты" разъехались, чтобы занять свои позиции около гостиницы. Было пусто.

Я обошёл здание, высматривая наиболее удобное место.

Придётся опять просить Стёпу о помощи. Позвонил ему на мобильный.

– Ты где сейчас?

– В управлении.

– Подожди меня, разговор есть!

– Хоп!- ответил он.
– Буду!

Заглянул в его кабинет на секунду.

– Жду тебя в отстойнике!
– и побежал вниз по лестнице на служебный выход.

Молоденький сержант, охранявший дверь, поднялся преградить мне дорогу.

– Я в отстойник, капитан Мельниченко сказал ...

– Ну иди, раз капитан...- буркнул он.

После уничтожения двух казённых Фордов и бандгруппы, Степан не был в фаворе у начальства, зато был героем для всех остальных. Народный, так сказать, герой.

– Глупые у вас начальники, Стёпа! Я бы сделал из тебя пример для подражания. Знаменитый герой Кавказа и прилегающих к нему аулов, выпивает литр самогону за один присест, с двумя килограммами сала, а сколько штрафов собирает он с нерадивых шофёров? Его мундир пятьдесят шестого размера, распухает к концу смены от бумажек различного достоинства и цвета. Он становится похожим на большой дирижабль, гордо реющий в недоступных простому смертному высотах!

Равнение на Стёпу!

– Трепач ты, Жека!- довольно заулыбался дирижабль.
– Говори, чего звал?

– Я от тебя съезжаю, прямо сейчас. Это раз. Два: Этой ночью мне будет нужен твой пулемёт и милицейская форма. Тебе надо быть в Управлении в 11 часов вечера.......

...............................................................................................................................................

– Ты представляешь, что ты задумал?!

– Не ори, услышат. Та банда, что нас убить хотела - плюшевые зайчики, по сравнению с этими.

– Почему это?

– Потому что за ними ничего нет, кроме дяди Вахи с пулемётом на чердаке.

Да и чердак течёт. А это, международный синдикат!

– Да ладно, понял уже. Пулемёт я не вынимал, он так в твоей машине и лежит, под присмотром. Патроны и мундир закину позже.

– Тогда всё.

– И всё таки я думаю Жека, что ты шпион Генерального штаба.

– Угу, японского...

Времени было очень мало, а сделать надо было чёртову кучу дел.

Всё было продумано, отмеряно и взвешено. В 10:30 я подъехал на своей машине к жилому четырёхэтажному дому. Всё не спеша. Посторонние замечают суету и резкие звуки. Достал пулемет завёрнутый в одеяло, и эмалированное ведро с патронными лентами. Положил всё на багажник и ещё минут пять наслаждался вечерней тишиной. Из некоторых окон доносились обрывки разговоров, музыки, чей-то ребёнок капризничал не желая спать. Равновесие. Оно очень шатко. Любой пьяный ублюдок может разрушить гармонию вечера своим поганым голосом. То что собирался сделать я, имело оправдание. И всё равно, мне было не по себе.

Никогда ещё не ставил на уши целый город. Пора. Я прошёл в подъезд и вверх по лестнице на чердак. Привязанная за трубу верёвка лежала в точно таком положении как я её оставил четыре часа назад вместе с рулоном рубероида, который я хотел использовать как дополнительную подставку. Одна минута до одиннадцати. Всё!

Затвор лязгнул закрываясь и огненный дождь разрезал пространство двора по направлению к внутреннему углу стоящего напротив дома. Звенели разбитые стёкла, что-то ухало внутри. Я хорошо видел охранников, которые бежали под обстрелом в разные стороны. Начала гореть крыша, видимо они хранили порядочное количество бумаги на чердаке. Пулемёт захлебнулся. Одна минута - шестьсот выстрелов. Закатал горячее железо в одеяло, приладил на спину, бросил верёвку вниз и в три приёма спустился сам. Автомобиль не надо было подгонять. Мы рванули с места и ещё через минуту были на берегу реки Кубани, где нанятый мною паром перевёз нас на другой берег. Получив свои деньги, он стуча мотором отвалил вниз по течению. Вне круга оцепления, практически за городом я переоделся в милицейскую форму, сел на мотоцикл, любезно предоставленный мне шашлычником Ариком - местным работником общепита за сумму вдвое превышающую стоимость этого чудовища. Проехал два километра по пыльной дороге, и через мост напрямую, в зону оцепления. Здание пылало. Ворота и забор были проломлены пожарными машинами, и всё вокруг было залито водой и пеной. Я заметил Степана в толпе милицейских зевак. Он тоже увидел меня, подошёл угрюмый.

– Стёпа не психуй! Ты идёшь со мной.

– Куда?

Я показал.
– Туда! Ты видел куда делись охранники?

– Вон один стоит, он у них главный.

– Хватай его, и в дом!- я поглядел ему в глаза, -Верь мне!

Он кивнул и побежал.

А я пошёл к пожарным узнать как внутри.

Поймал одного у выхода, спрашиваю:

– Как там?

– Огонь прибили,- отвечает, -теперь народ выводить можно. Там в подвале люди по клеткам сидят.- пояснил он.

– Слушай, черномаз, ты нас не проводишь?

Сверкнул зубами.

– Имя - Виктор.

– А фамилия значит Черномырдин?

– Да ну тебя!- рукой машет.
– Эти двое с тобой?

– Со мной.- оглянулся, Стёпа старшего за шкирку тащит, а тот упирается. Не в масть ему по подвалам лазать. Только уж очень сильно его мой капитан прижал.

– Вот гад, идти не хотел! За пистолет хватался, чурка нерусская. Ты посмотри какой!

Степан покрутил у меня под носом никелированным компактным пистолетом.

– Берса-Тундер 9мм. представляешь? Я в Чечне у разведки за ящик водки такой сменял и всё равно отобрали, не по чину говорят. Генералу мол, подарим. А эта обезьяна у меня в городе такой в кармане носит...