Говорили они конечно на другом языке, но за смысл я ручаюсь. Забил я координаты в машину, только для последнего выстрела изменил параметры. Не видали мы еще, как новые снаряды работают, а от ошибок кто же застрахован? Поскольку запись-записью, а прикрыть свою задницу никогда не лишне в Советской армии. Солдаты уже кассету зарядили и попрятались. Отошел я от пульта и Мишку за собой тащу, типа помоги мне сейф передвинуть, а на кой хрен его двигать спрашивается, если он к полу громадными болтами привинчен? С командного пункта по селектору кричат: -Огонь!

Осмотрелся особист, меня нету, то есть я здесь, но очень занят раскорячившись у сейфа, секретного само собой. Командир наш какие-то накладные заполняет, ну и нажал он на красную кнопку, знаете есть такие люди, все время руки чешутся, а на кнопки давить - самое милое дело. Первый снаряд ушел красиво, действительно, как ракета! Мишка из угла как черт руками машет и знаки делает особисту, мол таких стрелков у нас тут никогда не было!

Вдохновился тот.

– Сколько в кассете?
– спрашивает, а с командного пункта передают:

– Есть попадание! Серия, огонь!

Командир отвечает:

– Четыре осталось, но если вы Павел Васильевич, вот эту кнопочку нажмете, так все четыре враз пойдут, и доставят вам истинное наслаждение, ни с чем не сравнимое!

А с командного пункта орут:

– Вы что там заснули? Огонь!

Ткнул особист в кнопочку своим пальцем начальственным, и полетели они как утки, а один как гусь, налево в балочку, к шпиону нашему. Ошибочка в общем, рули не сработали-специалистам на пол-года разбираться. Привезли автоматчики "шпиона", а командир и говорит:

– Так это же замполит мой, Семен Исакич, да что же это с вами? Да как же это вы? Ну-ка, ребятушки, везите его в госпиталь побыстрей, видите помирает орел наш!

Вот с тех пор мы его и не видели, а уж важный-то какой был поначалу, ну прямо Губерман Губерманыч!

Сели мы впятером в кабинете председателя, я первым делом приказ о вступлении в должность Земкова Федора Игнатьевича написал, и подписать дал всем присутствующим под шапкой : "Особая Комиссия Совнаркома постановила".

У Земкова физиономия счастливая, ему надо срочно проявить себя как начальнику, вот и задал я ему работу к завтрашнему дню, найти для нас платформу с паровозом, а еще сказал : -Принеси-ка ты мне, брат Земков, дела всех заключенных, что в подвалах томятся!

Часов до одиннадцати вечера, всех почти по домам разогнали. Один офицер только попался несговорчивый, приват-доцент химик в прошлом, я ему говорю:

– Если я отпущу вас, под честное слово офицера сегодня, пойдете вы воевать против нас завтра?

– Пойду!- говорит.
– И смысла врать не вижу, поскольку дворянин!

– Хорошо, коли так!
– отвечаю.
– Насильно мил не будешь, вы свободны Станислав Александрович, только сделайте мне одолжение, будьте моим гостем, в гостинице "Интернационал", после окончания нашей работы сегодня.

– Скольких расстреляли?
– спрашивает с ненавистью.

– Да пока все больше отпускаем по домам, вот только насчет Губермана не уверены...

– Какого Губермана?
– спрашивает.
– Местного?

– А хрен его знает, может он и местный, не интересовались пока...

– Я думал ...

– Не знаю что вы думали, подпоручик, только все разговоры потом!

– Уговорили, господин начальник, отчего бы и не придти?

И ушел...

А Земков мне говорит тихонько: -Контра он, товарищ комиссар, ошибку делаете!

Повернулся к нему: -Значит Губерман тебе Федя роднее, выходит? Честных людей мало на свете, это один из немногих, и стоимость ему - сто пудов золота, и еще тебе совет: Стать скотиной на твоей работе легче легкого, да и время такое, постарайся остаться человеком!

– Товарищ комиссар!- шепчет он.
– Вы все наверное все знаете, что дальше-то будет? Жена у меня в сентябре родить должна!

– Всего я не знаю Федор, только меняй профессию побыстрей, много вашего брата расстреляют, опасное это занятие паря, езжай в Астрахань, лови рыбку и живи счастливо! понравился мне этот парень. Не знаю, послушал он меня ?

В гостиницу мы попали только в начале двенадцатого, у входа нас уже ждал бывший приват-доцент Екатеринбургского Университета, боевой офицер Станислав Александрович Польковский, и солдат Коммунистической дивизии Иван Николаевич Зверев. Судя по-всему, они уже нашли общий язык, что меня, не скрою, порадовало. Да и остальная команда пребывала в хорошем настроении.