Розалия. С тобой? Нет. Я тебя очень жалею, но ты нас жалел ли? Ты знал, что у тебя дочь, больная, слабая, что у тебя жена, которая для тебя покинула родителей и покинута всеми. Ты не хотел пожалеть нас, не хотел сдержать своего буйного характера! Ты знал, что мы дышим только тобою, что без тебя мы погибнем от голода, стыда, унижения! Ты забыл нас и помнил только о мести. Ты убил моего брата…

Коррадо (медленно подымаясь). Не произноси этого имени!.. Оно не переставало звучать в душе моей самым горьким упреком… Алонзо хотел лишить меня всего и отнял, у меня все… Это преступление… но я страданиями искупил его.

Розалия. Ты думаешь? Не буду спорить с тобой… Но ведь позор преступления вечен, неизгладим, он переходит по наследству к невинным детям… Тюремщики, заковывая твои цепи, расковали наши брачные узы…

Коррадо. Нет, Розалия, закон не таков.

Розалия. Закон? А разве время не закон? Разве сердце не закон?

Коррадо. Так спроси свое сердце. Если пугают тебя пересуды, предрассудки общества, мы обманем общество. Мое имя позорно, я переменю его… Мы пойдем, мы укроемся в далекие, неизведанные страны, куда только тебе будет угодно…

Розалия. Коррадо, вспомни, нас разделяют два призрака: брат и мать моя: она не перенесла его смерти и умерла, проклиная меня… И несмотря на то, если бы ты пришел тогда, я пошла бы за тобой… Но четырнадцать лет! Время имеет свои права… Будь справедлив!.. Был у меня дом родительский, ты разрушил его; не отнимай же у меня этого убежища, удались!

Коррадо. Удалиться одному? Оставить тебя в этом доме? Невозможно! Если ты боишься осуждений, которые падают на мое имя, то ты должна бояться и тех осуждений, которые могут пасть на твое имя.

Розалия. Что ты говоришь?

Коррадо. Я говорю о том, о чем молчал до сих пор, — я все утешал себя несбыточными мечтами… Я испытывал твое сердце и нашел его закрытым для меня и неумолимым. Я говорю о том, что если ты еще будешь упорствовать, будешь отказываться итти со мной, я в самом деле подумаю, что я мертвец, что я как призрак явился выведать твои тайны и разрушить твою радость, твое счастье.

Розалия. Мою радость, мое счастье?

Коррадо. Я подумаю, что этот новый дом для тебя приятнее старого, что ты прячешь в нем свою новую любовь, свою новую дочь.

Розалия. Прекрасно! Думай это! Думай все, что хочешь! Я уж тысячу раз оклеветана по твоей милости. Никто не верил в добродетель, в самоотвержение женщины бедной, одинокой, замужней, но живущей без мужа… Присоединись к клеветникам: брось и ты комок грязи мне в лицо, делай то, что другие.

Коррадо. Я хочу смыть ее с тебя. Ради бога, иди за мной, пока я не встретился с этим человеком. Спаси меня, спаси и его!

Розалия. Ты хочешь решиться на новое преступление?

Коррадо. Ах, боже мой! Но зачем же раздувать огонь? Зачем же дразнить аспида? Я не хочу преступления, я хочу владеть собой; но кровь моя меня не слушает. (С отчаянием.) Розалия, пойдем!

Розалия (в испуге). Пожалей меня!

В дверях показывается Пальмиери.

Ах, он!

Розалия, Коррадо, Пальмиери.

Коррадо. Он! Это он? Пальмиери?

Пальмиери. Я, а вы кто такой?

Коррадо. Муж, который требует жену свою.

Пальмиери (с изумлением). Коррадо?

Коррадо. Коррадо, который будет судить вас обоих.

Пальмиери (холодно). Судите!

Декорация первого и третьего действия.

Коррадо и дон Фернандо.

Коррадо (сидит у стола). Друг мой, еще раз прошу вас, оставьте меня в покое.

Дон Фернандо. Я тоже еще раз прошу вас сказать мне хоть что-нибудь о вашей встрече. Во-первых, это и меня очень интересует, во-вторых, мне хочется исполнить желание дяди: он ждет вашего ответа с большим нетерпением.

Коррадо. Монсиньор слишком беспокоится, и не знаю для чего. Что отвечать мне? Что сказать, коли я ничего не знаю?